— Какой большой мальчик. В прошлый раз, когда я его видел, он только начинал сидеть, — с интересом поглядывал на малыша Ринат. — А Катя все такая же нелюдимая.

— Какая есть, — пожал плечами Ярцев. — После того, что ей пришлось пережить, ее замкнутость – меньшее из всех последствий. Да и мне так даже больше нравится, когда она только моя. А ты, какими судьбами здесь?

— Проездом. У меня дела в Мюнхене. Решил к тебе на полчасика заскочить. Когда еще здесь буду?

— Вот и правильно сделал, что заскочил. Что нового в России?

— Братец твой с Тураевым договориться никак не может.

Ярцев нахмурился. Он знал, кто такой Тураев - незаменимый человек в администрации Владивостока. Он знал его слишком хорошо. Когда-то они вместе учились и крепко дружили. Когда-то, в далеком прошлом, которое Ярцев отчаянно пытался вытравить из сердца.

— Порты не поделили? — угрюмо поинтересовался он.

— Нет. В большую политику твой Олежик собрался, — усмехнулся Ринат. — Во Владивосток метит. Только наши теперь намертво стоять будут. Не пропустят его. Сам знаешь, ежели коса на камень найдет, добра не будет.

— Я думал, в Приморье давно тихо стало.

— В тихом омуте черти водятся.

— Это точно.

Катя вошла в комнату с подносом, на котором принесла угощение – мясную и рыбную нарезку, сыры, мягкие булочки и заваренный в расписном фарфоровом чайнике крепкий чай. Если бы в гости пожаловал кто-то другой, она бы непременно принесла еще и коньяк, но Ринат не употреблял спиртного.

Маленький Сашенька тут же заерзал и слез у отца с рук.

— Иди ко мне, — расставив угощения и чашки с блюдцами, шепнула ему Катя. Не удержалась, заулыбалась – на лице сына появилась искренняя, неподдельная радость. Он тут же бросился ей в ноги, и она, кивнув мужчинам, увела ребенка за собой.

Ярцев проводил ее взглядом и хмуро уставился на расписной чайник. Он уже давно не интересовался жизнью собственной семьи. В этом году исполнилось тринадцать лет с тех пор, как они с Олегом разошлись в разные стороны. Но иногда ему очень хотелось повидаться с родными. Узнать, как там младшая сестра Наташа, обнять мать. А вот Олегу у него до сих пор чесались руки надавать тумаков за тот миллион, который он беспардонно украл у него в тяжелой на подъем молодости, тем самым бросив их с Лизой обратно на самое дно, с которого так сложно было выбираться.

— Знаешь, мы с Катей решили остаться жить здесь, — подавив давно уснувшую и вдруг всколыхнувшуюся злость, сказал он Ринату. — Она привыкла к городу. К тому же, здорово увлеклась йогой. Я все надеюсь, что это поможет ей восстановить нервную систему.

— Никак не избавится от кошмаров?

— Нет. Даже хваленые германские психотерапевты и неврологи не могут нам помочь.

— Мне жаль, — пожал плечами Ринат. — Здесь я бессилен. Я специалист в совершенно иной области.

Они переглянулись и рассмеялись.

После горячего чая Ринат засобирался уходить.

— Для тебя в машине подарок от наших партнеров есть, — вспомнил он.

— Пустое, — махнул рукой Ярцев.

— Нет, подарок стоящий. Памятный. Пойдем со мной в машину, я тебе его отдам.

— Ну, если для тебя это так важно, то идем.

Ярцев надел дубленку и заглянул в кухню.

— Кать, я вернусь скоро, — пообещал он.

Жена выглянула из кухни вместе с сыном на руках.

— До свидания, Ринат.

— До встречи, — криво улыбнулся ей он.

Наверное, это была его самая дружелюбная улыбка из всех, но даже от нее у Кати по коже побежал мороз.

Вскоре мужчины оказались у джипа. Даже напрокат Ринат предпочитал брать внедорожник.

— Не открывай подарок, пока не зайдешь домой, — протягивая длинную коробку, посоветовал Ринат.