— Восемь, — сказала я, скосив глаза на часы, потому что привыкла завтракать на час раньше.

Лже-Лукреция сухим морщинистым пальчиком принялась считать по детям и на счете «восемь» указала на Белонику.

— Ты первая! — безапелляционно заявила она.

— Кто вам дал право решать? — справедливо возмутилась девушка. — Пусть уж лучше это делает Олег!

Пожилая дама с прищуром оглядела присутствующих.

— Я не вижу, чтобы кто-то еще был против.

Дети хитро переглядывались — всех, кроме Белоники, выбор устраивал. Я мысленно поаплодировала находчивости Вольги.

— Ну хорошо, но следующего вы назовете только завтра утром, — выдвинула встречное требование красавица. — Так будет честнее.

Вот тут заволновались остальные: никому не хотелось узнавать об испытании только утром того же дня.

Баронесса не обратила ни малейшего внимания на эти волнения и торжественно уселась за стол.

— Мне неловко спрашивать, — спокойно произнесла она, — но есть ли на севере обычай принимать пищу по утрам?

Вот прямо с губ сорвала вопрос.

Удивительно, но завтрак проходил в молчании. Кто-то, как я, был слишком голоден, чтобы разговаривать, кто-то слишком занят своими мыслями.

Тишину и звяканье ложек внезапно нарушил Ждан, искоса посмотревший на баронессу:

— Ребят, а она живая?

Пожилая дама уронила голову на грудь и не сказать, чтобы дышала.

— Деточка, только убедившись, что я мертва, можно было задать такой нетактичный вопрос. — Лже-Лукреция приоткрыла веки.

Я нервно хихикнула. По-моему, тут Вольга переигрывал.

— Я же из самых добрых побуждений, — возмутился вихрастый.

Баронесса внезапно встала.

— Если хозяин дома так занят, что не может выйти к завтраку, то я прошу меня извинить.

— Как думаете, обиделась? — наивно спросил Ждан, когда гостья вышла из комнаты.

— А кто она такая? — еще более наивно спросила я.

— Шпиёнка, — угрожающе прошипел Ждан.

— Иностранная? — прикрыла я рот ладонью.

— А как же! Других не держим!

— И за кем она шпионит?

— За кем? За нами, конечно! Тут кто-то из кладовки увел кожаный реме…

— Только пока она больше спит, чем шпионит, — перебила Белоника. — Ждан, раз уж она тебе так нравится, возьмешь над старушкой шефство?

— Да запросто! — с энтузиазмом пообещал вихрастый.

Я приуныла.

Дверь в столовую приоткрылась, и все подобрались на случай, если это вернулась леди Лукреция. Но вместо нее в дверь просунул нос Вольга, уже сменивший облик на свой собственный.

— Старушка уже ушла? — спросил этот непревзойденный лицемер.

Дети так же заговорщически кивнули ему в ответ. Только тогда их воспитатель соизволил просочиться в дверь целиком.

— Чей там купчина топчется у дверей? — спросил Вольга, усаживаясь за стол и накладывая себе в тарелку каши, как будто только что не проглотил порцию в образе баронессы.

— Ой! — Белоника вскочила из-за стола. — А Нина куда делась?

За едой и разговорами никто не заметил, как лесной ребенок растворился в пространстве.

— Ну знамо куда! — пискнула Морошка. — Хорошо, я ей успела пирожок в карман положить.

— Она бы и так взяла, — сообщила Надира, — говорит, что лисам они очень нравятся.

Белоника была уже у самой двери, когда ее окликнул Ждан:

— Белка, а ты ничего не забыла?

— Что еще?

Паренек молча указал сверху пальцем на мою макушку:

— Это на сегодня твое.

Красавица некрасиво чертыхнулась, вернулась, схватила меня за рукав и потянула за собой к двери. Никто даже не удосужился спросить, закончила ли я завтракать. Только Вольга заметил нам вслед:

— Я вижу, вы уже со всем разобрались, — и пододвинул к себе корзинку с калачами.

На заметенном снегом крыльце действительно топтался дородный человек в богатом тулупе и шапке, отороченной мехом куницы.