– Какое преступление? Я ничего не совершила.

– Три долгих дня я искал своего племянника Малкома. Когда же наконец нашел его, ты стоишь над ним. Я вполне могу заподозрить, что ты имеешь отношение к его похищению.

– В таком случае ты, Макрэй, идиот. Отсюда до твоих земель день пути. Осмотрись. Где ты видишь мою лошадь?

Лукас с раздражением понял, что находит низкий хрипловатый голос девушки привлекательным. Даже несмотря на то, что она, дерзкая, оскорбляла его.

– Возможно, тебе отдали ребенка после похищения, и ты принесла его сюда, чтобы оставить умирать, а теперь пытаешься помешать нам спасти его.

Побелевшее лицо девушки исказилось такой яростью, что Лукас невольно отступил.

– Мне следовало бы убить тебя за такое оскорбление, – прошипела Эдина, пытаясь унять гнев. Зная, что должна сохранять хладнокровие, чтобы быть настоящей защитницей малыша, она добавила: – Я бы никогда не бросила ребенка одного.

– Но почему ты не хочешь вернуть его в руки кровного родственника?

– Я не слишком уверена, что ты его родственник. У тебя ведь нет доказательств этого, верно?

Эдина уже начинала сомневаться, что этот человек представлял угрозу для ребенка, но она опасалась, что на ее мнение оказывало влияние его красивое лицо. Хотя, с другой стороны… Она поверить не могла, что ее так тянуло бы к человеку, способному причинить зло ребенку. Однако речь шла о жизни этого ребенка, и ей следовало проявлять осторожность. К счастью, спутники Макрэя не пытались отнять у нее ребенка – хотя могли бы сделать это без особого труда, – и это являлось свидетельством в их пользу, но все же…

– Эй, Лукас!.. – вмешался рыжий Эндрю, отвлекая рассерженного кузена. – Мы ни к чему не придем, если будем обмениваться оскорблениями, а день клонится к вечеру. Может, вы с девушкой придете к какому-то соглашению, чтобы мы смогли увезти малыша в более теплое и безопасное место? Он ведь провел долгое время, лежа на земле, и новые проволочки никак не помогут бедному Малкому.

Справедливость слов Эндрю невозможно было игнорировать, и Лукас сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, затем снова взглянул на молодую женщину и проговорил:

– Ты же согласна с тем, что ребенок должен находиться в безопасности?

Эдина тут же кивнула.

– Да, конечно.

– Вся беда в том, что я не верю тебе, а ты не веришь мне, – продолжал Лукас. – Ты не хочешь отдавать мне ребенка, а я не хочу оставлять его женщине, которую до этого дня не видел. И даже имени твоего я не знаю.

– Я Эдина Макадам, племянница Роналда Макадама из Гленфера, – ответила девушка.

Лукас усмехнулся и отвесил ей издевательский поклон.

– А я – Лукас Макрэй, лэрд Данмора. Так что мы снова в тупике.

– Даешь слово, что не убьешь меня, если вложу меч в ножны?

– Клянусь. А ты готова поверить моему слову?

Пожав плечами, Эдина сунула меч в ножны и пробормотала:

– Ох, не знаю… Но если нарушишь клятву, то отправишься в ад, твое имя будет навеки опозорено, если уже не опозорено…

– Придержи язык, девчонка! – в гневе крикнул молодой Йен. – Имя Лукаса Макрэя – благородное имя. Во всей Шотландии не найдется человека, который не хотел бы иметь его на своей стороне!

– Спасибо, кузен, – пробормотал Лукас, повернувшись к юноше; тот в свои девятнадцать лет был далеко не таким опытным воином, каким хотел казаться.

Заметив, как Эдина закатила глаза, услышав столь красноречивую похвалу от мальчика в его, Лукаса, адрес, он с усмешкой сказал:

– Нужно решить нашу проблему, мистрис. Как мудро заметил мой кузен Эндрю, день клонится к вечеру, так что мы должны поторопиться. Конечно, сейчас лето, но погода не всегда будет такой теплой. Если нас ночью застигнет ненастье, ребенок может заболеть.