Пойду домой, там суп готов».
«Ты что! – обиженный вскричал. —
Она превыше всех похвал,
Из благороднейших пород!»
А дева – в лес, зажавши рот.
«Что с ней случилось, не пойму.
Куда бежала, почему?»
Тут аппетит на них нашел,
И сели сын и мать за стол.
Старуха учит за едой:
«Порядок мир утратил свой:
Аж кошек перестали есть,
Мол, не про нашу кошки честь».
Колыбельная
Из «Народных сказаний Отмара»
(Бремен, 1800)
Хальберштадтский Буко,
Протяни нам руку,
Принеси на ножки
Красные сапожки,
С золотою оторочкой
Для любимого сыночка.
Ура-бурра, шутки прочь,
Уж карете не помочь,
Лошади увязли,
Сапоги погрязли,
Эй ты, кучер, не кричи,
Больше быстро не скачи.
Соловушка
Листовка
Соловей, как трель-то льется,
Сердце скоро разобьется!
Прилетай меня учить:
Что мне делать, как мне быть.
Соловей, ты все летаешь,
Воду из ручьев таскаешь,
Будто бы вкусней она
Чарки сладкого вина.
Соловей, где жизнь привольней?
В кроне липы тонкоствольной
И с соловушкой твоей?
Шли привет любви моей.
Евреи в Пассау
Из рукописного сборника духовных песен в коллекции Клеменса Брентано
Господь наш дал начало
Всем на земле вещам,
Теперь пора настала
Воспеть Его и нам.
Слыл Айзенхаммер Кристоф
Злодеем записным,
В Пассау он был неистов,
Никто не сладил с ним.
Решил он, что евреи
Окажутся добры,
Дадут их казначеи
Награду за дары.
Ему сказали: ладно,
Неси дары сюда,
Нам прыть твоя отрадна
Заплатим без труда.
В ночь бурную украдкой
Пришел безумный тать
И принялся облатки
Из церкви воровать.
За восемь гульден дали
Ему без лишних слов,
Ведь за одну считали
По тридцать пфеннигов.
Спешат евреи к храму,
Хлеб к алтарю несут,
И нож втыкают рьяно,
Верша свой мрачный суд.
Вдруг видят, кровь струится
С облаток тех святых,
И образ нежный зрится:
Дитя в летах младых.
Объемлет страх их шаткий,
К раввину все спешат,
Отправить две облатки
Они хотят в Нойштадт.
Две в Зальцбург посылают,
Две в Прагу срочно шлют,
А две в руках сжимают,
Вопросы задают.
Они мечтою жили
Христа искоренить
И печку истопили,
Облатки чтоб спалить.
Но видят, вьется пламя,
Два ангела летят,
Два голубя крылами
В их души страх селят.
Преступник жадный Кристоф,
Иуда из иуд,
Тать на руку нечистый,
Ворует там и тут.
Он милостыню хочет
Вдобавок прихватить,
Но был он схвачен ночью,
И стали его бить.
Связали ноги-руки
И в ратушу снесли,
Признал он все те трюки,
Что с рук ему сошли.
И очевидней стала
Евреев злых вина,
Что их за мысль толкала
На подлые дела.
Епископ возмутился
Великим сим грехом,
На них он напустился,
Наведался в их дом.
Евреи тут признались:
Дары святые жгли,
Ножами покушались,
Услали в край земли.
Хоть четверо евреев
Одумались потом,
Крещение затеяв,
Склонились пред крестом.
Других в огне спалили,
А этих четверых,
Их все-таки крестили
И меч вонзили в них.
А Кристоф, кто все начал,
Дары кто продавал,
Щипцами был обхвачен,
Чтоб впредь не воровал.
Военная песнь против Карла V
Ср. Хартледера с. 425. На с. 423 есть любопытное описание барабанного боя немецких ландскнехтов: «Обычный барабанный бой неинтересен и смешон, каждый должен подыскать что-то свое. Старинный бой, который, на мой взгляд, только и заслуживает похвалы приостанавливается после пяти ударов: Бом-бом-бом-бом-бом, бом-бом-бом-бом-бом. Такой бой радует и укрепляет дух, придает немало физических сил. Толпа обычно присовокупляет к этому бою какие-нибудь слова. Например:
Крестьянин, ступай,
Отсюда давай.
Нам дали деньжат,
И будешь ты смят.
Девчонка, сюда
Иди без стыда.
В Империи восстать решил буян,
Дидум-дидум,
Биди-биди-бум!
Бьет кайзер в барабан
Руками и ногами,
Щитами и мечами!
Дидум-дидум-дидум.
Ах, Карл, великий властелин,
Затеял ты игру один
Среди земель немецких?