К родному городу сошла.
Тут стража встала на ходу.
Она же им: «К отцу иду».
«Кто твой отец?» – спросил один.
«Ваш комендант и господин».
Другой промолвил ей в ответ:
«Детей у коменданта нет».
Давал наряд ее понять,
Что по рожденью она – знать,
И страж ее препроводил
В собранье городских светил.
А дева все твердит свое:
Мол, комендант – отец ее,
И только два часа назад
Она оставила сей град.
Ей поразились господа:
«Попала как она сюда?»
«Как-как зовут ее отца?» —
Они твердили без конца.
Тут отыскали древний том,
И говорилось в томе том,
Что раз пропал невесты след:
Вчера была, сегодня нет.
Узнали, пролистав вперед:
Тому уж сто двадцатый год.
А деве, что «вчера была»,
Ей лет десятка полтора.
Тут понял тот, кто поумней,
Что ей Господь добавил дней.
Накрыли праздничный ей стол,
Но цвет с лица ее сошел.
«Не нужно плотских мне отрад,
Мне бы отца святого взгляд,
Святое таинство б свершить,
Пока не перестала жить».
А, исповедавшись, она
Скончалась – помнит вся страна:
Без лишних болей или мук
Прервался сердца девы стук.
Кустик руты
Устный фольклор
На самой высоте один
Есть кустик руты средь вершин,
И, верно, одиноко
Стоять ей так высоко.
Чудесный сон приснился мне
На той блаженной вышине,
Его я не забуду,
Душой поверив чуду.
Склонилась девушка к ручью,
Сорочку белую свою
Подставив солнца зною
Над быстрою водою.
Будь солнцем я иль будь луной,
Любовью полон я земной.
Как голубь сизокрылый,
Лечу к голубке милой.
Монахиня
Устный фольклор
Вот встану я на гору,
Взгляну, как Рейн течет —
На шлюпке по простору
Три рыцаря плывет.
Средь них один моложе всех,
То графский был сынок,
Хотел на мне жениться,
Да был он слишком юн.
Он с пальца снял и отдал мне
Свой перстень золотой:
«Возьми, красавица, себе,
Носи всегда с собой».
«Зачем его с собой носить,
Коль не могу надеть?»
«Скажи, нашла его в траве,
И пусть поверят все».
«Зачем же врать я буду
И честь свою чернить,
Скажу я лучше людям,
Что с графом буду жить».
«Ах, будь ты побогаче,
Будь род твой познатней,
Тогда б мы были ровней,
И стала б ты моей».
«Хоть у меня богатства нет,
Но честь я берегу,
Дороже будет белый свет,
Коль с ровней жить смогу».
«А если ровня не придет,
Что станешь делать ты?»
«Пойду в монахини тогда,
Забуду про мечты».
Прошло три месяца, и вот,
На графа грусть нашла.
Приснилось, будто милая
Уж в монастырь ушла.
«Мой конюх милый, поспешай,
Скорей седлай коней!
Поскачем мы в далекий край,
Чтоб свидеться мне с ней».
Приехав в дальний монастырь,
Они стучатся в дверь:
«Ах, милая, ты выйди к нам,
Моей любви поверь».
«Зачем я буду выходить?
Я постриг приняла!
Отстригла локоны свои,
Хоть век тебя ждала».
В унынье тяжкое впал граф,
На камушек присел
И долго-долго слезы лил,
Взбодриться не хотел.
Она могилу вырыла
Своими же руками,
И тело залила его
Своими же слезами.
И, верно, так все богачи
Свой разевают рот!
Хотят жениться поскорей,
Да средств недостает.
Ревельге
Устный фольклор
Меж двух и трех, средь темной ночи,
Мы маршируем что есть мочи.
То вверх идем, то вниз,
Тра-ля-ли, тру-ля-ля, тра-ля-ля,
Зазноба смотрит вниз.
«Ах, братец, я, кажись, подстрелен.
Был выстрел у врага прицелен,
Снеси меня домой,
Тра-ля-ли, тру-ля-ля, тра-ля-ля,
Спаситель будешь мой».
«Ах, братец, я нести не в силе,
Враги нас сильно покосили,
Поможет тебе Бог,
Тра-ля-ли, тру-ля-ля, тра-ля-ля,
У нас же марш-бросок».
«Ах, братец! вы идете мимо,
Все живы, целы, невредимы,
А я пал от огня,
Тра-ля-ли, тру-ля-ля, тра-ля-ля,
Вы топчете меня.
Пусть барабан мой барабанит,
А то меня совсем не станет.
Полег на брата брат,
Тра-ля-ли, тру-ля-ля, тра-ля-ля,
Вот трупы их лежат».
Его заслышав барабаны,
Забыли братья все про раны,
И бьют они врага,