– Госпожа Альтия! Что ты тут делаешь?

В другое время она оскорбилась бы, услышав подобный тон. Но не теперь.

– Мой отец при смерти, – ответила она просто. – Я здесь, чтобы приготовить корабль.

Вид у Гентри остался очень враждебным, но тон он все-таки сбавил:

– Что нам следует делать?

Она прижала руки к вискам. Как все было устроено, когда умирал дедушка? Это было очень, очень давно, но ей полагалось помнить, что к чему. Альтия перевела дух, стараясь привести в порядок мысли. А потом припала на колени и прижала ладони к палубе. Проказница. Скоро она оживет…

– Надо натянуть над палубой шатер. Вон там. Парусина вполне подойдет, только надо, чтобы бриз внутрь задувал.

– А в каюту почему нельзя отнести? – спросил Гентри.

– Просто ЭТО ТАК ДЕЛАЕТСЯ, – ответила Альтия коротко. – Он должен быть здесь. На палубе. И чтобы ничто не отделяло его от корабля. И шатер должен вместить все семейство: мы будем свидетелями. Пусть поставят дощатые скамейки для тех, кто будет нести «смертную вахту».

– Мне вообще-то корабль разгружать надо, – заявил Гентри. – Часть груза не выносит хранения и обязательно должна быть доставлена на берег. Каким образом, по-твоему, моя команда должна будет все это проделывать, если мы загромоздим палубу шатром да еще тьма народа кругом будет толочься?

Вот такие слова. На виду и на слуху у всей команды. Это был вызов.

Альтия молча смотрела на него, недоумевая, что за нечистый дух вселился в мужика – спорить с нею в такой момент! Он что, не понимает, насколько важно то, о чем она с ним толкует? Хотя… может, и не понимает. Он ведь человек Кайла. Откуда ему знать, как совершается пробуждение живого корабля? Альтии показалось, будто Ефрон Вестрит незримо встал у нее за плечом. И подсказал дочери очень знакомую команду – ту, что всегда слышал от него Брэшен, когда возникали серьезные затруднения.

– А ты справься, – велела она Гентри.

И оглядела палубу. Матросы побросали дела и ждали, чем у них кончится. Одни лица светились пониманием и участием. А другие – просто любопытством: всегда интересно, когда сталкиваются две воли.

– А если справиться не можешь, – почти прорычала Альтия, – тогда пускай этим занимается Брэшен! У него получится! – И повернулась идти, потом остановилась. – Да, это и в самом деле лучший выход из положения! Пусть Брэшен займется подготовкой к встрече капитана Вестрита. Он при нем был старпомом, так что все правильно. А ты позаботься о грузе СВОЕГО капитана!

– Капитан на борту только один, – заметил Гентри. Вернее, пробурчал этак в сторону, словно бы вовсе и не к ней обращаясь, но Альтия решила ответить.

– Это верно, моряк! И когда капитан Вестрит на борту – он и есть капитан. Многие ли здесь станут в том сомневаться?

И она уперлась взглядом в корабельного плотника. Этого человека она сильно недолюбливала (и было за что), но его абсолютная преданность ее отцу никакому сомнению не подлежала. И, глядя ему в глаза, она сказала:

– Ты поможешь Брэшену со всем, что может понадобиться. И поторопись! Отец скоро прибудет. И если он и правда в последний раз взойдет нынче на борт, я желаю, чтобы «Проказница» предстала перед ним такой, какую он ее любил! Добрым кораблем со славной командой!

И этот простой призыв нашел немедленный отклик в сердцах. Первым понял плотник, а за ним и все остальные: дело было нешуточное. И совершенно безотлагательное. Человек, под чьим водительством они ходили по морям (а иные больше двадцати лет), – этот человек сегодня придет сюда УМИРАТЬ. Как часто он хвастался, что самолично подобрал себе лучших людей, равных которым не найти ни в Удачном, ни где-либо еще! И платил им столько, сколько они ни на одном другом судне не заработали бы.