– Может, боялась попасть под чью-то власть?

– Не совсем. Миссис Пеллинг, похоже, больше тревожила вероятность того, что в этом состоянии она может выдать какие-то важные тайны, а потом, пробудившись, не вспомнит об этом. Я поклялась, что в точности повторю ей все сказанное в трансе, но, боюсь, она мне не до конца поверила.

– Значит, не слишком хорошо тебя знала.

– Спасибо за комплимент, – грустно улыбнулась Лавиния.

Тобиас пожал плечами.

– Я нисколько тебе не польстил. И готов выложить тебе самые страшные свои секреты. Впрочем, так уже не раз бывало.

– И я всегда готова ответить тебе тем же, – искренне выдохнула Лавиния. Да, пусть Тобиас невероятно упрям и высокомерен – на него можно безоглядно положиться. – Что я сейчас и делаю.

– Я тебя слушаю, – кивнул он.

– Как я уже сказала, Джессика просто жаждала испытать это состояние, но считала также, что ей некуда деваться.

– Отчаявшаяся женщина.

– Да.

Лавиния помолчала, припоминая подробности последнего сеанса.

– Но, как я сказала бы, не павшая духом.

Тобиас вскинул голову. В умных глазах мелькнуло удивление.

– Значит, она не страдала от меланхолии?

– Тогда я этому не верила. И как уже упоминала, в первые две встречи мы обсуждали терапевтическую природу месмеризма. Я описала ее как можно более подробно, пока Джессика металась взад-вперед перед моим письменным столом.

Тобиас освободил руки, выпрямился и принялся рассеянно массировать левое бедро.

– Похоже, миссис Пеллинг всерьез искала исцеления для своих несчастных нервов, но при этом не совсем верила в месмеризм. И я вполне ее понимаю.

– Я давно знаю, что ты отвергаешь эту науку, считая всех ее последователей лжецами и шарлатанами, верно?

– Это не совсем так, – спокойно ответил Тобиас. – Я считаю, что некоторые слабые личности легко поддаются гипнозу. Но вряд ли человека моего склада можно подчинить своей воле.

Наблюдая, как он продолжает потирать бедро, Лавиния не могла не вспомнить о пуле, прошившей его ногу несколько месяцев назад. Тобиас решительно отказался от предложения ввести его в транс, чтобы облегчить боль.

– Вздор! – резко бросила она. – Истина заключается в том, что сама мысль о трансе до того лишает тебя присутствия духа, что ты предпочитаешь страдать от боли, чем позволить мне провести пару сеансов. Признайте это, сэр.

– Рядом с тобой, дорогая, я всегда чувствую себя как в трансе.

– Не пытайся купить меня такой дешевой лестью!

– Дешевой?

Он отнял руку от бедра.

– Я раздавлен, мадам, поскольку воображал это наивысшей похвалой при подобных обстоятельствах! Но в любом случае моя рана прекрасно зажила без всякого месмеризма.

– Но она часто ноет, особенно в сырую погоду. Даже сейчас она тебя беспокоит, верно?

– Я обнаружил, что рюмка-другая бренди творят чудеса, – заверил он. – И как только мы вернемся домой, обязательно прибегну к спасительному средству. Но довольно обо мне. Умоляю, продолжай.

Лавиния машинально сорвала стебелек какой-то травки.

– Когда Джессика Пеллинг пришла ко мне в третий и последний раз, я заметила, что она чем-то расстроена. Не задавая вопросов, она попросила меня ввести ее в транс. Мне без труда это удалось. Должна сказать, она превосходно поддавалась внушению. Я принялась расспрашивать ее, чтобы обнаружить источник тревог. К моему величайшему потрясению, она открыла, что смертельно боится мужа.

– Оскара Пеллинга?

– Да. – Лавиния вздрогнула. – Они были женаты всего год, но, судя по всему, супружеская жизнь для нее стала кошмаром. У меня до сих пор живы в памяти подробности последнего сеанса: