Глория поднялась на ступеньку выше, поставила чемодан и опёрлась на зонтик.

– Ты мог бы воспользоваться случаем и продемонстрировать свои умения отцу. Уверена, он будет гордиться тобой.

– Не будет… – глухо отозвался Марк и развернувшись побежал с не завязанными шнурками.

Глория незаметно щёлкнула пальцами. Ребёнок должен учиться на собственных ошибках…

Марк растянулся на полу, мягко приземлившись, обиженно перевернулся и сел, рассматривая совершенно целые, лишь слегка ушибленные колени.

Дворецкий снова кинулся спасать подопечного, но Глория преградила ему путь, выставив зонтик.

– Марк! – граф Уокер кинулся к сыну, бросив раздражённый взгляд на Глорию. – Что вы делаете? Почему не дали Чарльзу завязать проклятые шнурки? Хотите, чтобы мой сын разбился?

– Покажите сыну как завязывать шнурки, граф Уокер, – ровно произнесла Глория. – Уверена, на вашем примере он быстро научится это делать и с радостью продемонстрирует умение вам. Верно, Марк? Посмотришь, как это делает папа?

Мальчик закусил губу и, будто нехотя, кивнул.

Граф раздражённо взялся за шнурки. Глория приблизилась и произнесла, не в силах ничего поделать с менторскими нотками в голосе. Они всегда появлялись, когда речь заходила о воспитании… родителей.

– Комментируйте свои действия, господин Уокер, так вашему сыну будет проще запомнить.

Граф скрипнул зубами, быстро завязал шнурок и поднялся.

– Вы… – процедил, вцепившись в лицо Глории колючим взглядом. – Ваши методы никуда не годятся! Вы должны заниматься воспитанием Марка, а не учить меня, что нужно делать! Я не собираюсь это терпеть. И не ждите жалование…

Глория бесстрастно кивнула.

– Я уйду, если ответите на пять простых вопросов, касающихся вашего сына. Тогда я признаю, что мои методы бесполезны и вам не нужна моя помощь.

– Бред… – граф устало потёр переносицу. – Почему я до сих пор вас не выставил?

Глория отступила на шаг, чтобы не стоять так близко, лицом к лицу, с графом.

– Скажите, кем вы видите своего сына в будущем?

Граф нахмурился.

– Сильным и независимым мужчиной, способным обеспечить себя и свою семью.

– У него не будет семьи… если ничего не изменится, – флегматично произнесла Глория. – Ваш сын вырастет замкнутым, ненавидящим людей человеком. Озлобленным и мстительным. Неуверенным в себе. А если и женится, то будет унижать свою жену и вряд ли уважать, отыгрываться на ней за детские обиды. Вы готовы отбросить гордость, простить вашу бывшую супругу за предательство, ради благополучия собственного сына и ответить на пять моих вопросов и позволить мне делать мою работу, так как считаю нужным и правильным?

Граф тяжело вздохнул, осторожно коснулся каштановых, напоминающих молочный шоколад, волос Марка и произнёс:

– Если я отвечу, вы не замедлите покинете дом, мисс Сандлер.

– Хорошо, – легко согласилась Глория и протянула руку, чтобы закрепить сделку.

Рукопожатие графа было грубым. Он не спешил церемониться с какой-то, по его мнению, проходимкой. Но Глория давно научилась класть на чужое мнение волшебное всё равно…

Мальчишка попытался улизнуть, но Глория ловко ухватила его за воротник закруглённой ручкой зонта. Стив был прав. Зонтик определённо стоило взять.

– А вас, юноша, я попрошу остаться. Будете выступать в качестве судьи.

– Отпусти! – Марк попытался вырваться. Глаза графа налились гневом. Он легко освободил сына из «плена» и прижал его к себе. Глория довольно усмехнулась.

«Отцовские инстинкты присутствуют в полной мере, это хорошо…»

– Что вы себе позволяете? – голос графа звенел, эхом отражаясь от сводчатого потолка.