На второй день пребывания Франка в замке появилась ведьма Каздоя, закатившая жуткий скандал. Ее категорически не устраивало, что горные гномы не получили концессию на добычу золота в лесах Зенона. Как оказалось, этот участок с незапамятных пор принадлежал ей. Но сто лет назад старый лес получил статус заповедного, и в нем стало нельзя охотиться. Охотничий клуб перестал платить ведьме взносы, и она обнищала. Последней ее попыткой вернуть былые доходы была авантюра с горными гномами – ведь они обязались выплачивать ей ренту.

– Ах ты маразматик! Ну, погоди, – бушевала старая истеричка в кабинете, в то время как Франк гулял по террасе. – И это после всех тех пирогов, что я тебе испекла?! – кричала ведьма. – Как ты мог так со мной поступить? Я же твоя троюродная сестра!

– Таков мой долг, – заявил волшебник, покачав головой, и бесстрастно уставился на ведьму через золотое пенсне.

– Если б ты только знал, во что за эти сто лет превратилась моя усадьба, – ныла старуха, – а ведь когда-то в ней паслись крылатые единороги Мерани.

– Если ты не справляешься с хозяйством, скажи, и я попрошу крестьян из ближайшей деревни ухаживать за твоей усадьбой…

– Нет, вы только послушайте его! – возмутилась Каздоя. – И это говорит мальчишка, который на двести лет младше меня! Сегодня он пригласит слуг и сиделок, а завтра упечет меня в богадельню! – Каздоя схватила со столика статуэтку, замахнулась, но вдруг потерла ее о кружевной манжет и вернула на место. – Проклятье, я даже не могу позволить себе новые безделушки. – Она достала платок, утерла сухие глаза и смачно высморкалась. – Даже Мимненос, и тот жалеет старую каргу. – Она прижала платок к глазам и принялась громко всхлипывать.

– О нет! Только не это, Каздоя, – взмолился Сергиус, подбежал и обнял сидящую на канапе бабу-ягу. – Ну, постесняйся хотя бы гостя.

– Какого гостя? – очнулась старуха.

– Ну, ты что, старая, – весело укорил ее Сергиус. – У меня уже второй день гостит тот мальчик, который упал на Мимненоса.

– Да что ты говоришь?! – принялась приводить себя в порядок ведьма. – Дай-ка, дай-ка мне стакан воды. – Она накапала валерьянки, выпила и моментально преобразилась. – Где же этот странный субъект?

– Он смотрит в трубу на террасе, – задорно кивнул волшебник. – Хочешь, я его позову?

– Ну, конечно! Конечно, зови! – закричала старуха. – Что ж ты, гаденыш, сразу мне не сказал? А я тут концерты устраиваю!

– Франк, дорогой! – подойдя к окну, крикнул волшебник. – Иди, я тебя кое с кем познакомлю.

Франк следил за косулями, пасущимися на дальнем цветущем склоне. Услышав голос волшебника, он оторвался от этого зрелища и вошел в канцелярию.

– Здравствуйте, – сказал он и вежливо поклонился.

Старуха вылупила глаза и восхищенно разинула однозубый рот. Поерзав на канапе и за одно мгновение сменив с десяток поз, она, наконец, соскочила на пол.

– Ну надо же! – щурясь, сказала ведьма, одетая в тряпье наполеоновской эпохи: темный, изъеденный молью чепчик и черное платье с белыми кружевными манжетами.

– Ну надо же! – вновь завопила она. – Какой мальчик, какой миленький, какой симпатичненький! – и она, прищурив глаз, цокнула единственным зубом.

– Вот, познакомься, Франк. – Волшебник подвел мальчика ближе. – Это бабушка Каздоя, моя дальняя родственница, известная в этих краях ведьма. На самом деле – очень милая и добрая женщина.

У нее был тонкий крючковатый нос, кривые пальцы в перстнях, хватко сжимавшие длинный ветхий зонт с рукоятью слоновой кости, вокруг которой вился дракон с рубиновыми глазами. На тонких костяных ногах старухи были блестящие резиновые галоши.