– О-о, – махнул рукой Вильке, – давно уже. Недели две, как минимум. – Все ждал, когда ты появишься.

– А где мы, Вильке? – задал Франк свой главный вопрос.

– А пес его знает, – пожал плечами толстяк. – Как здесь оказался, так и не перестаю гадать. Сначала думал, что где-то в Альпах, потом – что где-то в Пиренеях, потом – что в Америке, наконец, что это какая-то затерянная германская колония, о которой нам забыли рассказать в школе. На том и остановился. Но как-то, будучи в гостях у владыки Сергиуса, ну, того самого мага, что тебя врачевал, милейший человек, кстати сказать… Так вот, как-то у него в гостях я поинтересовался, как там дела в отчизне, как продвигается война. А он мне: какая война? Я: какая, какая! Священная. А он мне, представляешь, и говорит: «Ты это, парень, брось. У нас в Боденвельте о войнах уже тысячу лет как не слыхать. И не надо».

Они прошли через дорогу, и Вильке выкатил из какой-то цветочной лавчонки новенький велосипед.

– Видал, какой у меня ровер, – похвастался он, поглаживая сиденье. – Это я сам купил. Мне волшебник на питание и карманные расходы дал две золотых монеты. Тут это целое состояние. А я думаю, зачем мне деньги на питание, если мне продукты домой приносят? Ну, короче, пошел и купил в магазине велик.

– Дашь прокатиться? – спросил Франк.

– Вообще-то я его никому не даю… Но тебе дам.

Франк сел за руль, Вильке устроился на багажнике, одной рукой держа удочку, а другой – обхватив сиденье, и продолжал рассказывать:

– То есть волшебник мне и говорит: не было войн у нас в Боденвельте, и, мол, не надо. А я ему: в каком таком Боденвельте? В нашем, говорит. А я: где он находится, этот ваш Боденвельт. А он: как где? Между морей, посередине мира. Я говорю: ха! старик, скажешь, тоже мне – пуп земли. И тут он разобиделся, конечно. Говорит: ты, толстый, смотри у меня, могу и громом ударить. Я говорю: спокойно-спокойно, дружище, ты, что, шуток не понимаешь? А на карте показать сможешь? Он говорит: пойдем. Заводит меня в свою башню-обсерваторию, а там карт всяких и астрономических книг куры не клюют. Достает с полки огромный, старый-престарый атлас, сдувает пыль, кладет на стол, листает, тыкает пальцем и говорит: вот она, а мы вот тут. И, действительно, в самом углу – озеро, а на нем наш городок. Тормози, Франк, приехали.

Они закатили велик во двор одноэтажной виллы, стоявшей на холме несколько на отшибе. Дом был новенький, нежной молочной побелки, на черепичной крыше красовалась башенка с железным флюгером в виде дракона.

– Заходи, Франк, полюбуйся, – пригласил Вильке. – На моих глазах за семь дней построили. Это мне местные гномы отгрохали, правда, за счет волшебника. Я же говорил – милейший человек. Впрочем, и сам убедишься.

Он отворил большим ключом низкую свежевыкрашенную дверь и пригласил гостя войти, предупредив:

– Осторожно, ступеньки – сразу.

И действительно, помещение находилось на полметра ниже уровня земли. Внутри было идеально прибрано. Очевидно, Вильке пользовался услугами домработницы. В доме была одна, но довольно просторная и уютная комната. Несколько в стороне от середины стоял массивный камин, расположенный таким образом, что его можно было обойти кругом. Комната условно делилась на три части. С одной стороны камин превращался в печь, и здесь была оборудована тесная кухня. С другой стороны камина стояла широкая заправленная кровать – это, очевидно, была спальня. Остальную, самую обширную часть дома, можно было условно назвать гостиной. Здесь лежала шкура медведя, стояли кованые инструменты для камина, а посередине – темный прямоугольный стол, украшенный букетом полевых цветов в пузатой вазе. Вдоль стен тянулись полки, комоды, буфет и даже трюмо. Потолки в помещении были низкими, деревянными и крест-накрест укреплены несущими балками.