*****

Новый ремонт в кабинете главврача частной клиники. Незатейливый дизайн со светлыми умиротворяющими тонами. Где-то журчал искусственный фонтан, спрятанный за кадки с пальмами. Мебель из искусственных материалов, стол с глянцевой столешницей убого имитировал настоящее дерево. Тикающие часы на стене, рядом с картиной в белой рамке. Море было изображено, судя по всему, цвета картины должны были соответствовать креслу Олега и обивке стульев. Ещё морского цвета на диване лежали подушки. Но если зрение хорошее, то можно увидеть что всё имело разный оттенок и смотрелось нелепо.

Помещение новое, замашки старые. В кадки с пальмами скидывали пепел.

Да я бы не рискнул приглашать в такое место людей с психическими заболеваниями.

Простых смертных большой начальник здесь не принимал, поэтому кроме шкафа для одежды, шкафа с документами имелся спрятанный бар с коньяком и стопками.

Олег Аркадьевич худощавый мужчина пятидесяти двух лет с крашеными в русый цвет волосами, крысиными бегающими глазками и большим носом. Усмехался, глядя на меня, разливал коньяк по стопкам.

— Ярик, колись, — улыбался он вполне искренне, — где подтягивал рожу? Ты знаешь, у меня жена двадцать четыре года, мне такая пластика жизненно необходима.

Недостаточно морщин я себе на лицо натянул. Усмехнулся и взял стопку двумя пальцами, оттопырив мизинец. Понюхал коньяк, глянул на просвет.

— Хороший напиток, — одобрительно кивнул я и опрокинул стопочку.

Глаза прикрыл, смакуя французский коньяк.

— Если это не «Hennessy Ellipse», то самая лучшая подделка, — кивнул Олег, предлагая мне конфеты.Нет, я не дама, и Олежка тоже, но мы патологические сластёны. Это было в своё время связано с усиленной работой головного мозга, который при такой нагрузке употребляет почти все поступающие углеводы… Кому вообще это нужно знать, что я сластёна? Главное, что Олег знал и угощал.

— Охрененно, — вдохнул полной грудью, втянул запах дорогого шоколада.

— Привезла одна девушка. С дисморфоманией, считала, что толстая, уродливая и глупая. Вышла отсюда с чётким убеждением и желанием развестись, — смеялся Олег.

— Я у твоей секретарши информацию выудил…

— Вот как?! — возмутился и одновременно восхитился он. — Я ведь гипноз так и не освоил. Слушай, наши поговаривают, что тебя структуры сразу после университета прибрали.

— Неправда, — нахмурился я. — Мы же вместе с тобой работали.

— Но потом ты пропал!

— Я, между прочим, ещё и на хирурга отучился, — спокойно ответил однокашнику, выбирая самую привлекательную молочную конфету.

— На хрен? — удивился Олег разлив ещё коньяк. — Но ты всегда был странным. Зачем мою секретаршу мучил? Я бы всё тебе сам рассказал, от таких уникальных кадров нет секретов, — врал Олег, поедал меня взглядом. Ухмыльнулся. — Ну, Ярик! Красавец, как молодость держишь?

— Сколько нынче стоит девушка из психушки? Ну, чтобы с концами? Ни родственников, ни заинтересованных лиц.

Олег побледнел сильно, но продолжал чуть улыбаться. Я же выпил коньяк, и высыпав на ладонь все конфеты, закинул их в рот. Поиграл бровями, начал на человека давить.

Олег откинулся на кресло, расстегнул ворот.

У него была кнопка вызова охраны. Я перехватил его руку, надавил пальцами… В общем-то я же Волот. На конечности человека, как музыкант на флейте, несколько нужных нажатий и стопорнул мышцы, рука Олега безжизненно повисла, он ухватился левой за неё.

— Хирург говоришь, — испуганно выдохнул человек.

— Структуры говоришь, — пробубнил я и сам себе налил стопку, чтобы сбить привкус сладости во рту. — Жанна Викторовна Верлиоко. Сестра не оплатила следующий месяц, пропала без вести. Ты и решил по старинке поступить, связи с клиентами ведь не потеряны. Органы, девушки, свежее мясо. Жанночка ведь свободна. Двадцать один год – самый сок. А то, что она красивая, я не сомневаюсь. В нашем племени женщины самые красивые.