В десять лет ещё не знал имя своего волка. Только в сто лет, если оборотень доживает, появляется голос в голове, который сразу называет своё имя. До этого форма, в которую мы перекидываемся, как у простого волка, после своего столетия можно встать на задние лапы, появляются руки, сила, мощь и усиливаются колдовские способности.

Я обязан давать волку волю. Должен прятаться от окружающих за его широкой спиной и пушистой шкурой, потому что если я начну править волком, меня придётся казнить. Каждая минута моей жизни наполнена мыслями об убийстве тех, кто меня окружает. И борьбой с этими мыслями важная цель моего существования.

Нет, я не маньяк, я – Лютый зверь.

Волот всегда добр, он – лекарь.

Мы – оборотень.

Когда отец в очередной раз избил меня и выкинул из дома я ушёл вглубь леса, где выл от отчаяния. И пришла ко мне бабушка. Моя родная бабуля. Естественно, как старушка она не выглядела, Алёна Ярославна Белкина навсегда молодая красивая женщина, не такая тощая, как её дочурка Лилея Ручей, по кличке Рогатка. Алёна великий лекарь, она колдунья. В её присутствии я стал лучше соображать, и научился держать себя в руках. На тот момент Алёна Ярославна была замужем за Пассарионом Андреевичем Альфой всех волков. И эта пара спасла меня от смерти. Папу моего грохнули со всем семейством, довыёбывался Лютый зверь.

Пассарион был верующим, и крестил меня. В обход стереотипам, оборотни в церквях не горят, от святой воды в зверьё не оборачиваются. И я до двадцати лет, пока не отделился от бабушки и не поступил на медицинский факультет человеческого университета, каждый день ходил на службы в храм. Серьёзно, не шучу.

— Его девку будут звать Верой, — гоготал рядом Еремей Лют. — Он за веру готов убить.

— А я, между прочим, не вижу ничего плохого в том, что Ярослав Ильич верующий, — заявила Лилея Ручей.

Васька Злыдень вообще молчал на этот счёт.

— Но я даже не знаю, — напрашивался на неприятности Ерёма, — он с кобылой переписывается. Будет ли толк от такого волка и его монашеского образа жизни?

С кобылой… с кобылой.

Если у вас папа волк, а мама кобыла, то вы – Демон. Урод безмозглый, жрущий всё что под руку попадёт. Ваша судьба быть убитым Убийцами Демонов или съеденным сородичами.

Это я к тому, что оборотни с разными зверями не должны даже целоваться. За километр обходить друг друга. Никакой любви, убить можно, съесть и трахнуть нельзя.

Я законы соблюдал всегда. Не моя идея переписываться с девушкой из другого оборотного племени. Дед мой, славящийся хитростью, посоветовал начать общаться, чтобы быть в курсе, что в табуне происходит.

Я ж не знал, что меня так затянет!

У неё грудь пятого размера, морда правда лошадиная. Зато запала на меня так, что не отстаёт. У них красавцев в табуне только Владька Серый единорог и Боня Золотой единорог, остальные кони с вытянутыми мордами и в улыбках каждый зуб с силикатный кирпич размером. Лошади, бля, натуральные. Так что девушка Ника по восемь сообщений в день строчила, я мог не отвечать. Она всё равно никуда не девалась, моя страшная.

— А едем мы за кем? — очухалась Лилея на заднем сиденье. — Мне ничего не сказали.

— Да, какую-то бабу из психушки забирать, — отзывался Ерёма. — Наша родная, свихнулась типа. И, кажется, я знаю о ком речь. Либо Снежана, либо Жанна.

— Жанна, — сказал я и свернул с трассы ближе к заправке, там был шиномонтаж. Нужно подкачать колёса.

— Спящее племя, — рассказывал Ерёма. — Она не знала, что родилась оборотнем. Мамочка звала Жу-Жу.

Парочка дебилов за моей спиной загоготала в два голоса.