«Это даже лучше, чем надраться» – эта мысль намертво увязла в холодной тяжелой ноябрьской глине с кладбища, которой оказалась заполнена Васина голова.

С ней он и ушел из мира бодрствующих людей туда, где, как ему казалось, его ждал покой и тепло, пусть хотя бы ненадолго.

Оказалось, что надеялся Вася зря.

За порогом реального мира его ждали тьма и тишина, уже знакомые ему. Но на этот раз неведомая насмешница не спешила давать о себе знать. Секунды – минуты? часы? кто знает – текли одна за другой, а он продолжал стоять лицом к лицу с темнотой, вглядывался в нее до рези в глазах, вслушивался в тишину до звона в ушах.

«Она не слушала. Она не думала».

Тень воспоминания скользнула мимо, задела Васино сознание холодным крылом и исчезла, заставив его гадать о том, что же это такое было. Спустя какое-то время Вася понял, что на этот раз ждать больше нечего. Он так и будет стоять в темноте, пока не закончится сон.

«Если он вообще закончится, – с иронией прошептал кто-то внутри Васи. И вообще, с чего ты взял, что это все тот же сон? А может, это нечто иное? Вдруг ты просто умер? Все, приехали, конечная. Пить меньше надо было».

При чем тут выпивка, Вася не понял. Он держал себя в руках уже много лет, всегда останавливался задолго до того момента, после которого спиртное могло бы взять над ним верх. Так что совет насчет умеренности был явно…

Запоздалый?

Слово сверкнуло в голове молнией и исчезло, оставило после себя еще более густой мрак, чем был раньше.

Запоздалый?

Если бы только можно было хоть как-то опровергнуть бредовую идею о собственной смерти, невесть откуда взявшуюся в его голове! Но Вася не знал, как это сделать. Здесь, во сне – а это ведь всего лишь сон! – не имело никакого значения, есть ли у него руки-ноги, бьется ли сердце, на месте ли прочие органы.

В реальной жизни все было совершенно иначе. Вася понял, что надо было проснуться как можно скорее. Однако время пробуждения, похоже, зависело не от него.

– Конечно, столько выпить. Вот и заснул наш Вася-Василек, – услышал он голос дяди Ивана, по праву ближайшего родственника сидевшего слева от племянника. – Ничего, дело такое. Оклемается скоро, он парень здоровый. Мать схоронил сегодня, дело понятное. Да еще смерть такая…

«Значит, я и в самом деле спал», – понял Вася.

Он тут же вспомнил, как радовался, найдя способ избавиться от всех этих людей хотя бы на время. Как опрокидывал в себя одну рюмку за рюмкой, а Алла, сидевшая справа, так ни слова ему и не сказала.

Алла… Вася ощутил, как щекам стало жарко. Получается, что он оставил ее здесь одну. О себе позаботился, а на нее наплевал. Сбежал, а там хоть трава не расти, словно жене было намного легче, чем ему. Да, хорош гусь.

Вася открыл глаза и увидел собственные ноги, а над ними – край стола. Он понял, что все это время просидел, опустив голову на грудь, и ужаснулся. Ему предстояло разгибать шею, затекшую, больную с прошлого дня.

Вася вздрогнул всем телом, дернул головой, тут же осознал свою ошибку и сжался в ожидании вспышки боли. Она, конечно, пришла, но оказалась далеко не такой сильной, как Вася думал. Ему доводилось переносить и кое-что похуже. Уж до дома-то он точно мог дотерпеть.

– Как ты, Василек? – В поле его зрения возник дядя Иван. – Живой? Может, на воздух выйдем, подышим?

Краем глаза Вася увидел, что прочие гости старательно не замечают его, держатся так, словно ничего не произошло. Ну да, еще бы – те самые приличия. Сын покойной хватил лишку, ну и ладно, ничего такого. Не буянил, не рыдал на весь ресторан, а просто тихо поспал. Не о чем говорить.