– По дороге никаких происшествий не было?

Относительно встречи с вестницей и боя с призраком Олельковича Эссен еще ничего не рассказывал. И сейчас задумался – стоит ли? С одной стороны, дядя действительно много для него делает (хотя и об интересах своего ведомства не забывает), с другой же – формально Ян ему не подчиненный, чтобы бежать с докладом о каждом случае. С третьей – произошедшее на болотах вряд ли малозначительная деталь, на которую можно махнуть рукой и «забыть» рассказать. Ну и наконец с четвертой – а относятся ли подобные мистические дела к сфере интересов старшего инквизитора-аналитика.

За секунду решив, что молчать не стоит и да – дело важное, юноша сухим канцелярским языком поведал о случае в болотах. От услышанного лицо собеседника, насколько это возможно при магической связи, оживилось.

– Святая? – уточнил он в конце.

– Может, мученица. Не знаю, Богдан. Лика не видел, сиянием освящен не был, а потом и Адам появился, не до гляделок стало. После боя раны, все, что демон нанес, исцелились, как не было. Так что вывод можно делать и такой, и такой – то ли морок, то ли исцеление.

– А старуха та? Ядвига, правильно? У нее не уточнял?

– Отошла бабка Ядга. Как с болот вернулся, так и нашел ее в доме.

– Исполнила, стало быть…

– Похоже на то. Сколько лет жила, чтобы весточку передать.

– Тогда больше мученица. Я подниму архивы, посмотрю, кто у нас так жил и преставился, что сразу к Господу.

Яну все эти тонкости о статусе явившейся к нему были неинтересны, но в поддержание разговора он кивнул. Затем вспомнил, что по колеблющемуся изображению лица дядя может этого и не увидеть, и добавил:

– Хорошо.

– А по самому посланию что думаешь?

Опытный аналитик уже сам сделал все выводы, но хотел, чтобы воспитанник их озвучил.

– А что там думать, Богдан? Вестница сказала об угрозе. О большой беде, если словами бабки Ядги. А потом появляется Олелькович, который, мало того что мертв, так еще и демон не из Низших. Тут одно с другим состроить несложно. О химерах была весть. Так что, в правильном мы направлении думаем. И делаем.

Закончил Ян дополнительным указанием на то, что его план по превращению охотника в приманку гораздо лучше действий Восьмого отделения. Дядька хохотнул, уловив намек.

– Ну, это мы еще посмотрим! Затея интересная, но может и пшиком обернуться. Почем знаешь, что в Кенигсберге есть такие выродки?

– Если нет, поеду по крупным городам. Столицы княжеств, губернские центры – туда, где свет крутится.

– Отчитываться не забывай.

– Как только разберусь со всем и налажу быт – сразу начну. София как?

– К тебе просится. Сдала экстерном экзамены за триместр, говорит, во Львове ее ничего не держит. Примешь сестру-то?

– Недельку мне дай. Надо обустроиться.

– Да, девиц в неустроенность пускать нельзя, – согласился инквизитор. Построжел голосом и добавил: – С письменным отчетом не тяни. День, много – два. И отправляй по ведомству. Связь связью, а документация должна быть в порядке. На случай, если пойдут вопросы по растратам.

– Сделаю.

Комнату заволокло ослепительной тьмой в один миг. Только что это было помещение, которое вдруг превратилось в бесконечное пространство. Исчезли стены, окна, дверь – все. В бескрайней изначальной тьме не было таких понятий. Но миг спустя они появились. Да еще как! То, что, казалось, не имело конца и края, сжалось до самой крохотной каморки под лестницей, из тех, что только возможно вообразить.

Дыхание хозяина комнаты замерло, ему показалось, что тьма пожрала даже воздух.

– Ты уверен? – со всех сторон на него обрушился голос.