Он стоял посреди резного проема вполоборота ко мне, расслабленно заложив руки в карманы, и неотрывно смотрел на расстилавшуюся перед ним панораму Великой пустыни.

Легкий прохладный ветер трепал его бессменный наряд, заставлял тонкую ткань литься по мощному телу, пропитанному до последней клеточки хищной грацией, по фактурным буграм на спине, походившим на броню неведомого ящера, по обвязанному жесткими литыми мышцами торсу, затекать в ложбину позвоночника у узких бедер.

В эту дразнящую игру включился и густевший ежесекундно свет, вычерчивая особенно контрастными тенями каждый мускул безупречного точеного профиля, воинственные скулы, мелкие шрамы и морщины, пульсирующую жилку на выбритом черепе.

Я не дышала – забыла как. Даже забыла, что злюсь. Ибо наблюдала совершеннейшую из физических форм, которую мог бы принять мужчина, а видела безжалостного, смертоносного зверя, заключенного в глубинах воленстирского естества, привнесенного туда многими поколениями его предков через раскаленные безграничные пространства, пламя тысяч битв, пепел и гарь пожарищ, через убийственный холод звездного хоровода, веками вращавшегося в ночном небе.

Инстинкты вопили о присутствии рядом громадного монстра, влиявшего на буйный разум не слабее убойного транквилизатора. Где-то очень далеко откликалась на призыв моя дикая, первобытная суть, довольно улыбалась острыми клыками, мерно била по полу чешуйчатым хвостом.

Солнце сияло все ярче, иллюзии таяли, но я бы остановила мгновение… растянула его и пила, пила малыми глотками… никому никогда в том не сознавшись.

Проглотив слюну, моргнула, избавляясь от наваждения, которого вроде и не было.

Все это там где-то. Нереально.

А мы здесь. Люди…

Тир едва заметно качнул головой. Незаметно для тех, кто смотрит невнимательно. Но заметно для меня.

Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, сжала кулаки, разжала и пошла к нему.

Он все так же не шевелился. Так же глядел на растворявшиеся в дымке гигантские дюны. Ни слова не произнес. Я остановилась рядом, стиснула руки на груди и тоже уткнула взор в тусклый пейзаж.

– Доброе утро, Флориан. – От приветствия веяло иронией.

Знал, что недоброе?

Удостоив мой внешний вид лишь мимолетным вниманием, командующий снова сосредоточился на пустыне. Молчание затягивалось. Минуту уже тут стоим? Две? Не налюбовался еще? Сердитого нетерпения я не выказывала, но уж очень хотелось прояснить ситуацию… хотелось сказать… много чего сказать, а я… просто ждала.

– Это набегающая песчаная волна, – внезапно произнес он. – Из пустыни. Никогда не бывает прежней. Каждый день подползает ближе. И однажды обрушится на город. Никто не знает, когда именно это случится. Может, завтра, может, через десять лет, но она сойдет как лавина, погребет под собой улицы, будут жертвы.

– Что? – переспросила удивленно.

Он издевается, да? Мне это неинтересно!

– Воленстир противостоит пустыни столетиями, сдерживает ее от движения на юг. И оба противника убийственно прекрасны в своей борьбе.

Ха. Я надменно пожала плечами. И плотину прорвало:

– Здесь нет абсолютно ничего пр-р-рекрасного. Всюду пыль, дым, пекло. Ни вздохнуть, ни продохнуть, без маски на улицу не выйти! За каждым углом прячется токсичный ублюдок, способный уничтожить тебя! Дикие порядки, специально придуманные обычаи только ради того, чтобы схватить зазевавшуюся девушку, лишить ее свободы, памяти, поработить законно, незаконно – никого не волнует! Ведь потом она ничего не вспомнит! Чудовищное место. А это… – махнула рукой. – Что это вообще такое? Блеклые невыразительные холмы, ни деревца, небо в дыму… ни красок… аж глаза режет. Фу! Одна гадость! Нет. Ничего красивого я здесь не вижу. Ни-че-го!