При упоминании гавайского острова лицо девчонки оживилось, она подняла на меня заинтересованный взгляд.

— Я лично не видел, но слышал из соседнего Оаху об одной отважной четырнадцатилетней девочке из Коста-Рики, мастерски утёршей там всем парням носы во время мирового чемпионата для юниоров... Ты тогда заняла первое место?!

Она явно не привыкла получать комплименты в свой адрес, застыла, словно статуя...

Между нами наступила неловкая пауза.

— Мне пора, — в сотый раз взглянул на свои часы и протянул ей руку — Было приятно с тобой познакомиться, Райна Честер. Благодарю за борд и компанию!

— Пожалуйста! Взаимно! Пока-пока! — также заторопилась девчонка, открыла ворота Кэмпа и скрылась за ними.

9. 5. ПРЕДЫСТОРИЯ: Райнер и Ирма

Дорогие мои Читатели,

Вам интересно, почему Райна такая нетипичная костариканка, да ещё и блондинка?

Почему она называет деда не по-костарикански «Абуэло», а по-немецки «Опа»?

И как так вышло, что её зовут Райной?

Предлагаю Вам почитать следующую предысторию.

Предыстория семейства Бергер или воспоминания Амиры о своём друге Райнере Бергер из моего современного любовного романа:

«Liebe. История одного брака» (скоро выйдет!).

Первая часть дилогии уже завершена и полностью опубликована!

Итак, предыстория или отрывок из «Liebe. История одного брака»:

2005 год, Берлин.

АМИРА

После своего ухода из «Энцо и Рика», я быстро нашла себе новую подработку учительницей по танцам для пенсионеров в государственном учреждении…

Мои ученики были в среднем около 65-75 лет, а потому и не боялись выглядеть смешными или неуклюжими во время танцевального курса Сальсысо мной. Они были как дети – танцевали в своё удовольствие, без всяких амбиций профессионально станцевать где-то на Гала-вечеринке или же выступить в Сальса-клубе.

Сыном одного моего ученика-старичка Курта, больного деменцией, и оказался Райнер, однажды лично пришедший забрать после моего занятия своего отца...

Впервые увидев его в коридоре, я подумала, что передо мной стоял клон Алена Делона в среднем возрасте!

Поначалу он был неразговорчив со мной, смотрел как будто свысока, а иногда снисходительно, всегда лишь вежливо здороваясь и прощаясь без лишних слов. Через две с половиной недели его отец Курт сблизил нас, сам того не осознавая, когда случайно подскользнулся на свежевымытом поле в коридоре. Я находилась в тот момент ближе к его отцу, потому сумела вовремя подхватить того под локти, предотвратив тем самым его падение. Райнер тут же подбежал к нам, подхватив своего забывчего отца на руки, будто пёрышко…

На следующее же занятие Райнер принёс мне коробку с шоколадными конфетами и почему-то букет с незабудками. Так мы стали постепенно чаще и больше общаться друг с другом...

В Райнере мне всегда импонировали его непоколебимое спокойствие и своего рода естественная Coolness (Крутость), основывшаяся на его огромном жизненном опыте. Он уже был два раза женат и разведён, имел двоих, почти взрослых детей, руководил каким-то очень важным концерном с двумя или тремя тысячами подчинённых.

Никогда не забуду нашу первую с ним кофейную посиделку, когда я настоятельно пригласила его за свой счёт в элитное кафе «Einstein». Он даже рассмеялся, к тому времени уже зная о моём студенческом статусе, впрочем, как и о моём раннем замужестве и беременности. Тем не менее, Райнер ни разу на затронул тему моей личной жизни, так же, как я не расспрашивала о его прошлом и настоящем.

Мне нравилось проводить с ним своё свободное время. Мы всегда и везде находили общие темы для разговоров. У нас оказались схожие вкусы в искусстве, мировой политике и конечно же танцах.