– Бить, а не избивать, малыш, – ответил Кай, с очевидным трудом поднимаясь. – Но, в принципе, справляешься слабенько.

– Я тебе едва лицо не разбила, – равнодушно заметила Валевская. – Единственная слабенькая здесь – это твоя челюсть, которая, клянусь, хрустнула, когда я попала по ней.

Кай улыбнулся и сплюнул кровь.

– Ты попала только потому, что я позволил попасть.

Услышав это, Анна-Мария рассмеялась. В ту же секунду Кай, словно тигр, ловко и быстро подскочил к ней, собираясь ударить. Обладавшая хорошей реакцией Валевская отпрянула и пригнулась, а потом подставила ему подножку. Он на секунду потерял равновесие, но, кувыркнувшись, снова встал на ноги и сразу же поставил Анне-Марии блок, таким образом обездвижив ее. Одной рукой он жестко стиснул ей кисти рук, другой сделал удушающий маневр, прижав ее к себе. Она резко и легко сделала балетный а ля згонд – выставила ногу назад и подняла ее более чем на девяносто градусов. Ударив Кая по боку, Анна-Мария отбилась и отпрыгнула в сторону. Все ее движения были четкими и плавными, отточенными и верными. Эта драка походила на танец. Каю понравилось.

– Даже в насилие ты вносишь грацию, – удовлетворенно произнес он. – Я доволен выбором, – он обратился к Маэлю, тот улыбнулся ему в ответ.

– Достаточно, – приказал Маэльен, убирая пустой стакан. – А ты опять меня удивляешь, детка.

– Это все растяжка и тренировки, – пожала плечами Валевская.

– Ты словно не дерешься, а танцуешь, – восторженно сказал Маэль. – Ты в деле. Теперь можно и обсудить план.

Анна-Мария постепенно успокаивалась. Проверка окончена, теперь она могла расслабиться. Поправив прическу и снова собрав темные волосы, она неспешно направилась к круглому столу, где стояло всего четыре стула. Най принес ей табурет с кухни.

– Теперь перейдем к плану, – сказал Кристиан, раскладывая на столе несколько чертежей.

Когда стрелка часов приблизилась к трем ночи, все разошлись на перерыв. Кай и Кристиан вышли на крышу покурить, Най отправился за ужином. Анна-Мария выпила воды и уткнулась в телефон, а Маэль просматривал свежие схемы и планы. Сейчас на нем снова были очки в черной толстой оправе, которые он, очевидно, надевал для работы. Густые темно-каштановые волосы были растрепаны, что только добавляло ему харизмы. Маэль заметил, что Анна-Мария хмурится, закусывая губу, и решил незаметно подкрасться к ней.

Тихо подойдя сзади к кожаному дивану, на котором расположилась девушка, Сантана прочел имя абонента, от которого на ее телефоне было тринадцать пропущенных звонков.

– Северин? Твой дружок?

Валевская от неожиданности подскочила на месте и обозленно покосилась на Маэля.

– Не твое дело!

– Тринадцать раз позвонил, – задумчиво продолжил Сантана. – Беспокоится небось?

– Конечно, – ответила Валевская. – Я сбежала из студии, едва узнала о том, что мою роль отдали той светловолосой сучке.

Маэль стоял, опершись руками о спинку дивана, и улыбался, а его серые глаза поблескивали. Сейчас он походил на довольного кота.

– Сразу подумала обо мне, едва беда случилось? Ты ж моя хорошая…

Анна-Мария дернулась, когда Маэль дотронулся до ее плеча. Она отложила телефон, встала, повернулась и скрестила руки на груди. Ее лицо сделалось суровым.

– Ты велел звонить, когда все будет хуже некуда. Сейчас и есть то самое «хуже». Твое имя ассоциируется с чем-то наихудшим. Тебе действительно это льстит?

Сантана присел на подлокотник дивана, почесал подбородок и глубоко вздохнул. Его вид все еще был игривым и насмешливым.

– Такая молодая, и уже хуже некуда? Тебе сколько? Лет двадцать?