Пока он осыпал меня всеми известными ему оскорблениями, «ангелочек» стоял, замерев и потупив глаза.

Как его запугали то…Выживает сильнейший – главное правило жизни в приюте. Тех, кто позволяет себя унижать, быстро растаптывают – ещё одно непреложное правило, которое я усвоила уже давно.

 Спокойно выслушав в свой адрес все нелицеприятности и, дождавшись, пока словарный запас иссякнет, я всё так же спокойно произнесла:

-Наверное, сейчас открою тебе страшную тайну, но нецензурная лексика так же не делает тебя мужчиной. И тем более, похожим на взрослого.

Задира покраснел ещё сильней и, надувшись, точно шарик, был готов снова взорваться, как вдруг на лестнице послышались шаги. Вниз спустился дед Ивар в компании пожилой полноватой дамы, увидев которую, трое безобразников заголосили и бросились врассыпную. Белобрысый наградил меня ненавидящим взглядом и припустил со всех ног.

Сторож пригрозил ему напоследок внушительным кулаком и обратился к спутнице:

-Госпожа Глорисс, позвольте представить Юту – ту самую внучку…тьфу, да что ж такое-то! Племянницу, о которой я вам говорил.

-Так всё-таки внучку или племянницу? – усмехнулась заведующая, скользнув по мне цепким взглядом.

-Внучатую племянницу! – синхронно отозвались мы с дедом Инаром и переглянулись.

Нужно было родство попроще придумать!

-Что ж, внучатая племянница, прошу за мной.

Госпожа Глорисс двинулась по направлению к выходу, и перед тем как проследовать за ней, я обернулась в сторону «ангелочка». Но тот уже исчез –  незаметно убежал вслед за хулиганской троицей.

-Заходи вечером на чаёк, - шепнул дед Инар, ободряюще мне улыбнувшись.

Я кивнула и, не желая заставлять себя ждать, поспешила за заведующей. Выйдя во двор, мы направились к жилому корпусу. Пока шли, госпожа Глорисс молчала и даже не оглядывалась, чтобы проверить, иду за ней, или нет. Вопреки комплекции, двигалась она быстро и уверенно – спина идеально прямая, шаг ровный, подбородок высоко поднят. И во всём этом не было ни намёка на чрезмерную гордость – скорее эти манеры говорили о том, что она знает себе цену.

В плане обстановки жилой корпус являлся практически точной копией учебного. Те же цвета и та же атмосфера, которая была разве что чуть более непринуждённой. Миновав холл, мы поднялись на последний этаж, где находились комнаты работающего персонала. Насколько я поняла, некоторые работники жили здесь же, хотя таковых было не очень много.

-Позавчера уволилась уборщица, - сообщила госпожа Глорисс, отпирая одну из дверей. – Поживёшь пока в её комнате.

Войдя внутрь и мельком осмотревшись, я предложила:

-Если нужно, могу выполнять её обязанности. Дед Ивар сказал, что у вас планируется какое-то мероприятие, и любая помощь не будет лишней.

-А ещё он сказал, что у тебя какие-то проблемы с документами, - испытывающе на меня посмотрев, добавила заведующая.

Внешне я ничем не выдала эмоций, но внутри меня охватило ужасное волнение – неужели всё-таки выдал?

-Поэтому о трудоустройстве речи идти не может, - продолжила госпожа Глорисс, не сводя с меня взгляда. – Об оплате, естественно, тоже. Если согласна работать за жильё и трёхразовое питание – пожалуйста. Я поставлю директрису в известность о том, что у нас живёт родственница сторожа, но всё же старайся лишний раз не попадаться ей на глаза.

Мне тут же стало стыдно за собственные мысли относительно деда Ивара. Он ведь пообещал, что обо всём договорится. Пора перестать сомневаться и начать вновь доверять людям.

-Согласна, - уверено ответила заведующей. – Если буду здесь жить, значит, должна отрабатывать.