– Не хозяин, а просто жилец. Для пользы дела в банке, где я председательствую в административном совете, нужно, чтобы и жилье мое было поблизости. Так по крайней мере считает премьер-министр господин Полиньяк, а также… Его Величество король Карл X. Добавлю, что маркиз де Лозарг полностью в курсе дела.

– Мне он ничего об этом не говорил… И вообще складывается такое впечатление, что меня нарочно держат вдали от всего, чем ведал отец…

– Быть может, потому, что вы хорошенькая женщина? Простите, что до сих пор не предложил вам сесть, однако не стану скрывать, ваш вид меня просто потряс. Вы поразительно похожи на вашу матушку. Я был не более чем преданным поклонником ее красоты, но, надеюсь, она со своей стороны видела во мне друга.

Он подвинул ей кресло, но сесть она отказалась.

– Благодарю. Раз я здесь не дома, то нет смысла и задерживаться.

– Не говорите так! Дом по-прежнему ваш, уверяю, и если бы вам было угодно предупредить меня заранее о своем приезде…

– Как я могла бы это сделать, если даже не подозревала о вашем присутствии здесь? К тому же и время для беседы выбрано неудачно. У вас, кажется, сегодня вечером прием?

– Просто несколько друзей к ужину, потом еще кто-то подъедет, но вас это ни в чем не стеснит. Вам, наверное, необходимо отдохнуть с дороги, я сейчас распоряжусь, чтобы приготовили самые дальние покои. Слава богу, дом достаточно просторный…

– Прошу вас, принц, – оборвала его Гортензия, – вы меня неправильно поняли. Я собиралась пожить у себя дома, но у вас не останусь ни за что. Вы заняли дом, пускай! Остается Берни, и если вы поможете мне туда добраться, считайте свой рыцарский долг по отношению к одинокой путешественнице выполненным с лихвой.

– Вы хотите… на ночь глядя ехать в Берни?

– Это не так далеко. Надеюсь, вы поймете, что мне лучше побыть одной.

Сан-Северо нервно закусил губу и, сцепив руки за спиной, медленно прошелся по большому цветастому ковру. Казалось, он был чем-то весьма смущен.

– Сударыня, – наконец вымолвил он, – по-видимому, вам действительно ничего не известно об имуществе вашего отца. Признаться, я удивлен, что господин маркиз де Лозарг держит вас в полном неведении. Разве что… вы с ним очень давно не виделись?

– Не такой уж большой срок – три недели, – ответила Гортензия, охваченная тяжелым предчувствием. Ей с трудом удавалось побороть дрожь в голосе.

– Конечно, нет. Тем больше мое удивление. Сделка состоялась вот уже полгода назад, и с полного согласия вашего свекра, действовавшего от вашего имени.

На этот раз она не удержалась и прямо-таки выкрикнула:

– Какая сделка?

– Но ведь… купчая на Берни… Боже мой, вы хоть в обморок-то не упадите…

Удар и в самом деле был настолько силен, что ноги у Гортензии подкосились. В отчаянии она ухватилась за кресло, чтобы не упасть, к глазам подступили слезы. Милый, родной Берни… продан! Чудесный белый дом у пруда. Замок детства, погожих летних дней… А оранжереи, их ведь некогда построили для матери Гортензии! Берни и его живые воды!

Взгляд ее вдруг упал на сиреневый хрустальный рог, она протянула к нему дрожащую руку.

– Если Берни продан, тогда откуда эти розы? Это редкий сорт, отец вывез его из Персии, а садовники долго выращивали, чтобы доставить удовольствие моей матери.

В голосе зазвенел гнев, прогоняя боль. Зато ответ принца прозвучал приторно, словно строки любовной поэмы.

– Зная, как я их обожаю, новый владелец – вернее, владелица, ведь речь идет о даме – иногда посылает мне их. Дорогая графиня! Искренне сочувствую вашему горю, но вы должны понять: Берни – это поистине королевские владения. Чтобы их содержать, требуется целое состояние.