На этот раз Оуверхолсер поднялся в полный рост. Лицо его горело, как в лихорадке. Толстый живот дрожал.

– Что это еще за вечерняя сказка для малышей? – прорычал он. – Если такие люди и существовали, они канули в небытие вместе с Гилеадом. А Гилеад уже тысячу лет, как превратился в пыль.

Никто не поддержал Оуверхолсера, не попытался оспорить его слова. Никто не раскрыл рта. Все словно окаменели, превращенные в статуи одним магическим словом: стрелки.

– Ты ошибаешься, – спокойно ответил Каллагэн, – но нам нет нужды спорить об этом. Лучше поехать и увидеть все собственными глазами. Я думаю, хватит маленького отряда. Джеффордс… я… как насчет тебя, Оуверхолсер? Хотите поехать?

– Нет никаких стрелков! – взревел Оуверхолсер.

За его спиной поднялся Эстрада.

– Отец Каллагэн, да снизойдет на тебя благодать Божья…

– …и ты Джордж.

– …но если даже стрелки и есть, как они втроем смогут противостоять сорока или шестидесяти? И эти сорок или шестьдесят не обычные люди – Волки!

– Слушайте его, дело говорит, – воскликнул Эбен Тук, хозяин магазина.

– И с чего им сражаться за нас? – продолжил Эстрада. – Мы из года в год едва сводим концы с концами. Что мы можем им предложить, кроме горячей пищи? Разве кто-нибудь согласится умирать за обед?

– Слушайте его, слушайте его! – хором воскликнули Телфорд, Оуверхолсер и Эйзенхарт. Другие ритмично застучали каблуками по доскам пола.

Старик подождал, пока шум прекратится.

– У меня есть книги. С полдюжины.

И хотя многие слышали о книгах, сама мысль, что они действительно существуют, что до них, до бумаги, даже можно дотронуться, вызвала вздохи изумления.

– Согласно одной из них, стрелкам запрещено брать вознаграждение за свои услуги. Вроде бы потому, что они ведут свой род от Артура из Эльда.

– Эльд! Эльд! – зашептали Мэнни, и несколько кулаков поднялись в воздух, с оттопыренными мизинцем и указательным пальцем. «На рога их, – подумал Старик. – Вперед, Техас[6]». Ему удалось подавить смешок, но отнюдь не улыбку, искривившую губы.

– Ты говоришь о крепких парнях, что бродят по земле и творят добрые дела? – насмешливо спросил Телфорд. – Ты слишком стар, чтобы верить в такие байки, Пер.

– Не о крепких парнях, – терпеливо поправил его Каллагэн. – О стрелках.

– Как смогут трое мужчин выстоять против шестидесяти Волков? – услышал Тиан свой голос.

Энди поведал, что одним из стрелков была женщина, но Каллагэн понимал: не стоит утомлять собравшихся в зале такими подробностями (хотя сидящему в нем проказнику и хотелось сказать об этом).

– Это вопрос к их лидеру, Тиан. Мы его спросим. И сражаться они будут не только за горячие обеды, знаете ли. Совсем не за обеды.

– Тогда за что же? – спросил Баки Хавьер.

Каллагэн думал, что они захотят заполучить некий предмет, лежавший под половицами его церкви. И Каллагэн тому только радовался, потому что предмет этот проснулся. Старик, который когда-то бежал из города Салемс-Лот, расположенного в другом мире, хотел от него избавиться. Ведь не избавься он от этого предмета в самом скором времени, его ждала неминуемая смерть.

Ка пришла в Калью Брин Стерджис. Ка – как ветер.

– Всему свое время, мистер Хавьер, – ответил Каллагэн. – Всему свое время, сэй.

В Зале собраний зашептались. Словно ветер надежды и страха зашелестел над скамьями.

Стрелки.

Стрелки на западе, пришедшие из Срединного мира.

И если это правда, да поможет им Бог. Последним детям Артура из Эльда, идущим к Калье Брин Стерджис по Тропе Луча. Ка – как ветер.

– Время становиться мужчинами, – сказал им Каллагэн. Под шрамом на лбу глаза горели, как лампы. Однако в голосе слышалось и сострадание. – Время подняться с колен, господа. Подняться с колен и ступить на путь истинный.