Она вела себя очень странно. То замирала на ходу, то наклоняла голову, словно прислушиваясь.

Когда солнце встало над лесом, я не выдержала и догнала ее.

– Ты слышишь его и сейчас? – спросила, тронув за плечо.

Мирайя испуганно вздрогнула, будто ее поймали за воровством конфет из буфета. Она так быстро отвела взгляд, что все и без слов стало ясно.

– Мира, – вздохнула я, – если ты продолжишь ему отвечать, то выдашь и наше положение, и направление, в котором мы двигаемся. Он уже знает, куда мы идем?

Мирайя усиленно замотала головой. А потом убежденно добавила:

– Он хороший, Ви… то есть Инна. Он пообещал, что ни с кем из нас ничего плохого не случится.

– И что заставляет тебя верить ему на слово? – хмыкнула я. Потому что сама излишней доверчивостью уже давно не страдала. Пережила.

Мира молча двинулась вперед. Мне пришлось ускорить шаг, чтобы держаться рядом.

И вдруг меня осенило.

– Мира! Он что, успел запудрить тебе мозги?!

Я схватила ее за локоть. Интуиция подсказывала: получить ответ на этот вопрос очень важно. Для всех нас.

Мара Тьмы вынужденно остановилась и, по-прежнему глядя в сторону, шмыгнула носом:

– Он мне очень нравится.

– Что?! – идущая впереди Фьерна тоже остановилась и, обернувшись к нам, уставилась во все глаза. – Вы о ком?

– О Рандире, – скривилась я.

Глаза оборотницы стали еще больше.

– Так тебе нравится принц Арбадона? – возмутилась она. – И поэтому ты выдаешь ему наши тайны?!

– Нет, то есть да, но нет… – Мира совсем запуталась.

Она явно чувствовала себя виноватой. Поэтому насупилась и стала похожа на злого ежа. Выставлять колючки – как раз в ее духе.

А я поняла, что устала от всего этого. И оттого, что постоянно приходится бежать, подставляя под удар тех, кто мне помогает. И от пререканий моих спутниц. А еще от собственных мыслей, заполнивших мою голову, как плотный туман, сквозь который не видно ни малейшего просвета.

– Все, привал, – объявила я и двинулась в сторону.

Там виднелась просека между соснами, в которой, как мне показалось, сияло зеркало водоема.

К сожалению, показалось. Это была поляна с синими цветами, похожими на колокольчики.

Я устроилась на самом краю, поближе к деревьям. Мира опустилась в нескольких шагах от меня и сразу полезла за флягой. Я последовала ее примеру. Пить после долгой ходьбы хотелось зверски. Мы ведь шли, не приседая, часа три-четыре, не меньше.

А вот Фьерна не спешила садиться. Некоторое время оглядывалась по сторонам и прислушивалась. Я даже заметила, как кончики ее человеческих ушей слегка заострились и двигались в стороны.

Наконец она успокоилась и опустилась на траву рядом с нами.

– Тебе доступен частичный оборот? – поинтересовалась я, когда она тоже напилась и расслабилась, привалившись спиной к стволу сосны.

– С чего ты взяла?

Оборотницу смутил мой вопрос. У нее покраснели щеки и те самые кончики ушей, которые сейчас выглядели вполне человеческими.

– Мне показалось, ты шевелила ушами.

Я была уже не рада, что спросила, но и промолчать под ее хмурым испытующим взглядом не могла.

– Это потому, что она весса, – отозвалась Мира, которая вообще лежала с закрытыми глазами и делала вид, что дремлет.

– С чего ты взяла? – ощетинилась Фьерна.

– Богиня, одаривая своей милостью, усиливает природные способности вессы, – спокойно пояснила та, по-прежнему не открывая глаз. – Если ты умела высоко прыгать, то став вессой, сможешь еще выше. Если прекрасно плавала и надолго задерживала дыхание, то теперь преодолеешь самую широкую реку, которая прежде не давалась. Ну а если ты превращалась в волчицу только целиком, то теперь…