– Как интересно!

Фонарем он осветил открывшийся потайной ход, и все увидели лестницу, ведущую куда-то вниз.

– Как интересно! – повторил профессор Фокс. – Думаю, не стоит терять времени, а стоит, как можно скорее, выяснить, куда ведет эта лестница.

И Генри Рой уже было двинулся в открывшийся проем, когда Аманда схватила его за руку.

– Отец, а что если это какая-то древняя ловушка для расхитителей?!

– Не волнуйся, лисенок, шумеры никогда не увлекались подобными шутками. Ловушки больше свойственны древним египтянам или китайцам, и то там и там их устанавливали в гробницы, дабы расхитители не беспокоили покой почивших правителей. А это храм, и думаю, нам ничто здесь не угрожает.

– Ну, все же будь осторожен, отец… – только и успела сказать Аманда, а профессор Фокс уже бодро шагал по ступеням вниз, освещая путь масляным фонарем. Покачав головой, девушка двинулась следом.

Спустившись вниз, группа оказалась в большом зале. Лестница вывела их в центр комнаты, и свет фонарей не смог охватить всего пространства.

– Интересно, почему этот зал захотели скрыть от посторонних? – спросила Аманда.

– Наверное, строители храма хранили здесь что-то ценное или же что-то, не предназначенное для чужих глаз, – произнес Генри Рой, подняв лампу кверху и шаря по сторонам.

– Но, видимо, что это «что-то ценное» они все же успели вывезти, – предположила Аманда, поняв, что зал, как и предыдущий, полностью пуст.

– Ну не скажи! – неожиданно воскликнул профессор Фокс. – Стены! Стены-то остались!

– Что? – удивилась Аманда и перевела взгляд на отца.

– Светите все сюда! – вместо ответа приказал Генри Рой, указывая вперед.

Арабы подошли ближе и подняли фонари. Лучи трех масляных ламп осветили стену и то, что на ней находилось. Но это оказался не барельеф, как раньше. Стена была вымощена маленькими кусочками цветной керамики разных размеров и форм. Но из-за тысячелетнего слоя пыли определить так сразу, что же изображено на мозаике, не представлялось возможным. Тогда, опустив фонарь на пол, профессор Фокс принялся быстро смахивать пыль со стены. Не тратя времени, к нему присоединились Аманда и арабы.

Когда работа оказалась окончена, все отошли назад и вновь осветили мозаику. Увидев, что же собой представляет рисунок, Аманда ахнула, а Генри Рой, как-то странно улыбнувшись, произнес:

– Не может быть!

– Отец, это что… карта?!

– Как видишь, дорогая.

Мозаика и в самом деле оказалась изображением карты, где синие камушки превращались в реки и моря, зеленые – в леса и равнины, желтые – в пустыни, и так далее, и тому подобное. Но назвать эту карту древней или примитивной язык не поворачивался, поскольку она охватывала всю Африку и половину Евроазиатского материка, тянущегося далеко за Уральские горы, а кусочки керамики были так идеально подобранны друг к другу, что прорисовывали почти правильные линии берегов.

– Как они сделали это?.. Откуда они знали? – пробормотала Аманда. – То есть… я не понимаю…

– Они просто знали! – радостно, почти по-детски, улыбнулся профессор Фокс. – Это в очередной раз доказывает, что древние были не так уж и примитивны, как утверждают мои коллеги.

Аманда, все еще не веря глазам, подошла ближе и, приложив ладонь к мозаике, повела ее от Уральских гор вглубь континента.

– Но это ведь Сибирь, отец?! Откуда древние ведали про эти земли? – Неожиданно ее ладонь остановилась, а зрачки карих глаз расширились от удивления. – Отец, смотри, что это?

Генри Рой подошел ближе и чуть ли не ахнул. Дочь указывала на маленький черный треугольник в центре сибирской земли, месте, в котором никто и никогда не предполагал наличие древней и развитой цивилизации.