– Удачно?

– Вполне.

Маура едет чуть позади. Но прислушивается. Чуть повернувшись, спрашиваю у неё:

– Баня готова?

– Разумеется!

Доса Аруанн даже обижена таким глупым, по её мнению, вопросом. Успокаиваю её:

– У меня есть для вас подарки. Пригодятся там.

Это шампуни, лосьоны, притирания… Словом, косметика. Два контейнера. Из десяти. Такого всем обитателям Парды хватит на десять лет!..

Внезапно матушка осаживает свою лошадь, её лицо меняется, и она злобно шипит:

– Это что такое, Атти?!

Вначале я не могу понять причину её гнева, потом соображаю, что нас догнали лошади, везущие клетку. Дёргаю щекой, и мама чуть затихает, но не настолько, чтобы забыть о своём вопросе.

– А, это… Она воткнула мне кинжал в бок. В этот.

Прикладываю руку к левому боку, который уже лишь слабо зудит. Радуюсь, что Юрика решила остановиться на недельку в гостях у своей подруги досы Аланы, заведующей ткацкими мануфактурами Парды. Всё-таки столь дальнее путешествие в зимнее время далось благородной даме нелегко. Но гнев мамы обращён на сидящую в клетке саури. От неё, кстати, ощутимо попахивает, поскольку не очень-то удобно справлять естественные надобности на ходу, да и стыдливость у ушастой оказалась не маленькой… Я сжалился и заменил верёвки обычными кандалами. Они легче.

Доса Аруанн поворачивает своего коня к клетке, подъезжает вплотную и рявкает не хуже меня:

– Ты, злодейка, как посмела поднять руку на моего сына, графа дель Парду?!

– Мама, она тебя не понимает.

На меня смотрят изумлённые глаза матушки.

– Она что, из дальних земель, что не знает человеческой речи?

– Из очень дальних, мама. Очень.

Подъезжаю к клетке, просовываю руку внутрь и приоткрываю поднятый воротник тулупа, в который закутана саури. Та злобно шипит, с ненавистью смотрит на мою маму, которая бледнеет и невольно натягивает поводья. Её жеребец храпит и пятится назад. Сзади слышен слабый вскрик ужаса Мауры.

Доса Аруанн показывает на острые уши саури, потом осеняет себя знаком Высочайшего:

– Исчадие ада… Атти! Убей её немедля!

– Ма! Прекрати! Она не исчадие ада! Эта… женщина, точнее, девушка, просто несчастная, переболевшая Биномом Ньютона. Поэтому так и выглядит! – И тут же рявкаю саури, естественно на русском: – Хватит дурить! Ты пугаешь мою маму!

Неожиданно для меня Ооли послушно замолкает. И… Я едва успеваю захлопнуть изумлённо отпавшую челюсть – саури смущённо улыбается досе Аруанн. На самом деле смущённо. Я же вижу… И естественно, что моя добросердечная матушка тут же тает, напускаясь на меня:

– Атти, так это последствия болезни?

Лгать противно, но приходится.

– Да, мама. Из-за этого её тело стало таким.

– Безобразие, почему ты издеваешься над бедняжкой?! Её и так наказал Высочайший, тебе этого мало?

Ну не читать же мне лекцию о взаимоотношениях между двумя видами разумных? Поэтому молчу. Мама между тем задумчиво произносит, глядя на содержимое клетки:

– Я, конечно, понимаю, что преступница должна быть наказана. Но её хотя бы можно помыть?

Мгновенно прикидываю варианты. Увы, моя мама, когда хочет, может быть ужасно упрямой… Так что придётся, пожалуй, согласиться… Согласно киваю:

– Хорошо. Можете взять её в баню. Но потом я отправлю её в темницу.

Матушка на мгновение озаряется своей столь любимой мной улыбкой:

– Я вижу, ты знаешь её речь?

– Да, мама.

– Тогда скажи, чтобы слушалась меня.

Обречённо говорю с любопытством смотрящей на досу Аруанн Ооли:

– Слушай, саури, моя мама – очень добрая женщина. Она хочет помыть тебя в бане.

Та молчит, и я не выдерживаю:

– Ты же хочешь вымыться?

Ушастая кивает.