«Неужели я начинаю в нее влюбляться? – с тревогой в сердце подумал Владимир. – Нет, нет, я не должен этого делать. Она принадлежит другому. Хотя принадлежит, это все-таки громко сказано. Но этот другой мой друг!.. Но все же она так обворожительно прекрасна… Нет, нет, даже и не думай об этом!»

Но все же мысли об Ане отбить оказалось не так-то просто, и они продолжили его преследовать. В таком необычном для себя состоянии, полный сомнений и противоречий он въехал во двор поместья, ни на что не обращая внимания и ни с кем не заговаривая, повел коня в стойло.

В конюшне никого не было, но дверь оказалась не заперта. Владимир вошел, ведя жеребца следом, и пошел мимо закрытых лошадиных денников в поисках свободного. Вскоре такое стойло обнаружилось и, заведя жеребца внутрь, молодой дворянин запер за ним дверь. Возможно, конь тоже был голоден и ему, наверное, стоило бы дать сена или овса, но самому заниматься столь неблагородным делом Волкову не хотелось и потому, заперев жеребца, барин направился прочь по длинному коридору конюшни мимо запертых денников.

Дверь в конце коридора он оставил открытой, и из нее в помещение проникал яркий дневной свет. Но вдруг этот свет померк, и в проеме появилась чья-то фигура. Владимир не сразу разглядел, что это Мартин. Испанец лукаво улыбался и держал что-то на плече. Присмотревшись, Волков понял, что это две шпаги.

– Amigo, твой старый хрыч-управляющий сказал мне, что ты на охоте, почему же ты не позвал меня с собой? – спросил де Вилья, все так же оставаясь в дверном проеме и загораживая свет.

– Ты так сладко спал после выпитого вчера, что мне не хотелось тебя будить.

– Печально, – сказал Мартин. – Мне следовало проветриться с утра. Но зато я неплохо выспался. И выспался бы еще лучше, если бы твои нерадивые слуги не начали уборку в гостиной.

– Подозреваю, что это была Авдотья?!

– Ага, толстуха! – фыркнул де Вилья. – Она разбудила меня своею возней, а когда я прикрикнул на нее, она кинулась бежать, как дикая горная коза. Ума не приложу откуда в ней столько прыти?!

– Она еще та баба! – улыбнулся Владимир.

– Но я пришел не за этим. Вчера я обещал, что проверю твои навыки, и вот я здесь! – сказал испанец и кинул молодому дворянину одну из шпаг.

Реакция Владимира оказалась мгновенной, он поймал клинок на лету.

– Знаешь, Мартин, я конечно рад, что ты заботишься о моих навыках, но у меня нет никакого настроения заниматься этим именно сейчас. Я устал, чертовски проголодался, а мысли мои заняты совсем другими заботами.

– Ой! И чем это так заняты твои мысли? Неужели в лесу нашелся зверь пострашнее молодого волка?! Тебя медведь напугал? – и испанец громко расхохотался.

– Меня, конечно, веселят твои шутки, Мартин, но зверь, которым заняты мои мысли, куда страшнее и опаснее любого медведя!

– Ясно! Опять увязался за очередной юбкой, и теперь твои мысли заняты только ею, ну тогда тебе тем более следует отвлечься. – И испанец сделал шаг вперед, поднимая шпагу.

– Мартин, я же уже сказал…

Но испанец не стал его даже и слушать, вместо этого он сделал молниеносный выпад вперед, и Владимир лишь в самый последний момент сумел отвести удар в сторону.

– Мартин?! – возмутился молодой дворянин.

– Никаких – Мартин! – зарычал испанец, прыгая вперед и нанося очередной удар шпагой. – Враги никогда не станут ждать, пока ты отдохнешь или утолишь жажду, и твои мысли об очередной юной деве их тоже мало заботят!

– Ты обезумел, чертов испанец! – заорал Владимир, отступая назад по коридору конюшни и отражая сыплющиеся на него удары. – Я больше тебе не тот мальчишка, которого можно шпынять и… А-а-а!… – Волков неожиданно вскрикнул и схватился за окровавленное запястье, которое де Вилья, несмотря на защиту раковины шпаги, каким-то образом, но все-таки умудрился рассечь.