– Пойми меня правильно. Я хочу, чтобы ты дозвонился для меня как можно большему количеству людей, потому что я на этом зарабатываю деньги. Но я не хочу, чтобы ты в конце концов вскрыл себе из-за этого вены. Потому что я просто ненавижу вид крови!

Он снова подмигнул.

– Так что отдыхай чаще. Пойди в сортир и подрочи, если тебе вдруг этого захочется. Я лично так и делал, и мне это всегда замечательно помогало. Уверен, тебе нравится дрочить, не так ли?

Этот вопрос меня в тот момент совершенно потряс, но я скоро узнал, что на Уолл-стрит не говорят обиняками. Такие обращения, как «дерьмо», «пошел ты…», «ублюдок», «жопа», использовались здесь так же часто, как «да», «нет», «спасибо» и «пожалуйста». Я храбро сказал:

– Ну да, мне нравится дрочить. А кому не нравится?

Ханна кивнул с явным облегчением.

– Хорошо, очень хорошо. Дрочить – это крайне важно. А еще я тебе всячески рекомендую наркоту, особенно кокаин – он тебе поможет быстрее набирать номера, а это будет очень хорошо для меня.

Он остановился, словно вспоминая еще какой-нибудь мудрый совет, но, кажется, они у него закончились.

– В общем, вот как-то так, – закруглился Ханна, – пожалуй, мне сейчас больше нечего тебе посоветовать. Но не волнуйся, салага, все будет хорошо. Когда-нибудь ты будешь вспоминать этот разговор, и тебе станет очень весело, вот это я тебе обещаю.

Он снова улыбнулся мне и плюхнулся за свой стол с телефоном.

Через мгновенье в зале раздался громкий звонок, объявивший об открытии рынка. Я взглянул на свой «таймекс», купленный неделю назад за четырнадцать баксов в дешевом магазине «Джей Си Пенни». Было ровно девять тридцать утра, 4 мая 1987 года, мой первый день на Уолл-стрит.

И как раз в этот момент из динамика раздался голос Стивена Шварца, главы отдела продаж «Эл-Эф-Ротшильд»:

– О`кей, джентльмены. Фьючерсы сегодня утром выглядят хорошо, в Токио много покупают…

Стивену было всего тридцать восемь, но только за один предыдущий год он заработал больше двух миллионов долларов (образцовый Хозяин Вселенной!).

– …Похоже, на открытии сразу произошел скачок на десять пунктов, – говорил его голос из динамика. – Итак, джентльмены, давайте-ка все за телефоны… и да здравствует рок-н-ролл!

В ту же секунду в комнате начался настоящий ад. Ноги в крокодиловых туфлях были сброшены со столов, листы «Уолл-стрит джорнэл» полетели в корзины для бумаг, рукава рубашек в одну секунду были закатаны выше локтей, и брокеры один за другим хватали трубки телефонов и принимались набирать номера. Я тоже схватил трубку и тоже набрал номер.

Через несколько минут все, кто был в зале, бешено расхаживали по нему, дико жестикулируя и крича в трубки, отчего в помещении стоял дикий рев. Я впервые услышал рев брокерского зала Уолл-стрит, больше всего похожий на рев огромной толпы. Я никогда не забуду этот момент, ведь этот звук полностью изменил мою жизнь. Этот адский рев издавали молодые люди, которых захлестнула алчность и амбиции, молодые яппи, которые в этот момент продавали свои сердца и души богатым бизнесменам по всей Америке.

– «Минискрайб» – это невероятно выгодная покупка! – вопил в трубку круглолицый яппи. Ему было двадцать восемь лет, у него была сильнейшая кокаиновая зависимость и годовой доход в 600 тысяч долларов. – Что-что говорит ваш брокер из Западной Виргинии? Господи! Может, он и хорошо разбирается в акциях угольных шахт, но, сэр, на дворе восьмидесятые! Высокие технологии – вот на что надо ставить!

– У меня пятидесятидневные июльские фьючерсы на пятьдесят тысяч!– кричал в трубку другой брокер за два стола от него.