Кивнув на мое объяснение, Максим, расправил плечи и последовал за мной. Мы вместе вышли из подъезда. Свою желтую машину я увидела сразу, она стояла там же, куда я ее всегда ставлю. А рядом, привлекая внимание жителей всего дома, возвышался зеленый внедорожник. Он был слишком большим, почти квадратным и места занимал, по-моему, слишком много.

- Бедненькая моя Ладушка, она на фоне этого монстра смотрится совсем несчастной. - Озвучила я свою мысль.

Развернувшись ко мне, Максим спросил:

- Какого монстра?

Я указала пальцем на зеленый внедорожник:

- Вот этого. Бензина на него, наверно, не напасешься.

- Если горючим не запасаться, то ездить можно. – Довольным тоном произнес Максим. – Пойдем, я буду хвастаться скоростью этого монстра.

Максим, на ходу отключив сигнализацию машины, подвел меня к ней и открыл для меня переднюю дверь. И он ждал, пока я заглянула в салон внедорожника, осмотрела там все, а потом села.

Когда мы, под пристальными взглядами соседей, выехали из двора, то обменялись только парой ничего не значащих вопросов. Но я боялась, что Максим снова начнет говорить о Костике и попросила включить музыку.

- Какую? Классику, рок? - Сбавив скорость и чуть ли не полностью переключив свое внимание от дороги на меня, поинтересовался Максим.

Я, указывая ему рукой на дорогу, попросила поставить что-нибудь на своей вкус.

- На мой вкус? - Посмотрев уже на дорогу, спросил почему-то радостно Максим. - Тебе интересен мой вкус в музыке?

Я кивнула, лишь бы водитель не отвлекался от дороги. Сама-то я любила мелодичную музыку, но сейчас согласилась бы и на тяжелый металл.

Максим, уже не отвлекаясь от управления машиной, включил музыку, и машина заполнилась моей любимой песней группы "Король и Шут". Я слушала, кивая в такт головой. А, когда начался припев, уже не удержалась и запела в голос:

- Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах.
Им суждено уснуть в моих стенах,
Застыть в моих мирах.
Но сердце от любви горит, моя душа болит.
И восковых фигур прекрасен вид -
Покой везде царит!*

Только когда начался второй куплет песни, я поняла, что и Максим пел вместе со мной.

- «КиШ» моя любимая группа, - сказал Максим.

Это было удивительно, но вкусы у нас совпадали не только в музыке. Нам обоим нравился Булгаков и именно его повесть «Роковые яйца» мы считали лучшим произведением писателя, а творчество Лермонтова мы любили больше, чем Пушкина. Максим, как и я, зачитывался Шекспиром в оригинале. И при таких схожих вкусах мы всю дорогу спорили о мелочах в творчестве разных авторов. Мне, филологу по образованию, было очень интересно слушать суждения Максима. Почти четыре часа в дороге пролетели совсем незаметно, и так как в больницу после восемнадцати часов вечера посетителей не впускали, я предложила Максиму сразу ехать на квартиру к Костику.

- Я знаю, где лежат ключи, - сказала я, - а Женя разрешила мне останавливаться у них в любое время.

Максим моих планов не одобрил:

- Ида, мы сперва поедем в больницу.

- Но уже восемь часов, нас не пустят в стационар.

- Я поговорю с дежурным врачом, - сказал Максим, останавливаясь уже возле больницы.

Дежурный врач, что меня очень удивило, не только разрешил нам посетить больного, но сам подвел нас в нужной двери. Я хотела попросить Максима не входить сразу со мной в палату, но он распахнул дверь, пропуская меня вперед, и вслед за мной прошел в палату.

Поздоровавшись с лежавшим на кровати Костиком и сидевшей возле него Женей, Максим представился, назвав себя моим женихом. И тон у него был такой, будто он бросает вызов окружающим и готов отстаивать свои слова в поединке.