Сейчас будет просто, бей или беги. Но бежать не буду. Лёша схватил меня за грудки джинсовки, собираясь встряхнуть.

Я хлопнул его ладонями по ушам и добавил коленом. Лёша отошёл, краснея и пуча глаза от злости.

– Да я тебя…

Лоу-кик по ноге, отчего бык пошатнулся, и сразу пробил ему в корпус. Не думал, просто ударил. Лёша покраснел, держась за бок, и отошёл. Драться он что-то вдруг передумал.

– Да я тебя, – он простонал. – Я тебя…

Бык попятился к двери, а его главный с испуганным видом посмотрел на меня.

– Спрашиваю ещё раз, – сказал я. – Что происходит?

– Выселить он меня хочет, – спокойно ответил Семёныч. – Нашёл каких-то идиотов, думает, что напугает. Нет, Владислав, не соглашаюсь.

– Вы ещё не знаете, с кем связались! – возмутился прилизанный, захлопывая дипломат. – Ещё не знаете. Да я…

– Как раз знаю. Никто. Покиньте мой зал.

– Ты слышал его, – добавил я, потирая кулак. – Вон отсюда.

Тело помнит, ударил я мощно, на рефлексах. Вышел вслед за ними на крыльцо. Думал, что водила тоже придёт драться, но марковник уехал, поднимая пыль и разбрасывая камни колёсами. Что-то так себе из них бандиты.

– А я уж думал, как их спровадить, – сказал Семёныч, выходя ко мне. – Ещё бы немного, и сам бы его выкинул.

– Кто это?

– Родионов, делец местный.

– Бандит?

– Не, из этих, новых русских. На рынке он торговал раньше, а сейчас автоматы хочет, – Семёныч хмыкнул.

– Автоматы?

– Ну эти, игральные, – тренер потянул воображаемый рычаг в воздухе. – Зал он держит, туда полгорода ходит и деньги спускают.

Теперь понятно. Бизнес выгодный, никем не регулируется, а помещение здесь удобное, центр города. Вот и наглеет.

– А я тут парней обучаю, – продолжил Семёныч, доставая пачку кэмэла. – А он повадился ко мне, зал мой отжать хочет, – прикурил спичками. – Нанял бандюганов, но мелких, шпану одну, вот и пугает.

– А серьёзный за ним кто-то стоит? – я смотрел вслед уезжающей машине.

– Не ну крышуют его конечно. Но тут он сам придумал расширяться, без братвы. Если бы с пивзавода нами занялся, меня бы живо выселили, даже не спросили бы. Но ты не боись, Максим, всё путём будет.

– Не боюсь, но чего-то слишком они тут охренели.

Тренер посмотрел на Луазик. Кирилл, сидящий там, опустил голову, как мог, но спрятаться не успел.

– Кириха, а ты чего забросил ходить?

– Так это, – Кирилл замялся. – Денег не было, вот и не ходил…

– Да придумали бы чего-нибудь, – тренер махнул рукой. – Вечно отмазки.

– Так и обучаешь бесплатно, – я вздохнул.

– Не всех. Ходят тут ко мне парни с детдома, а у них-то откуда деньги? Но пусть лучше в зале сидят, чем будут там клей нюхать по подворотням. Или того хуже.

Семёныч именно такой, каким я его помнил: крепкий, с мощным голосиной и принципиальный. Он держал эту секцию на своих широких плечах. Родители платили за занятия, но не все могли это позволить. И тренер часто обучал так, бесплатно, поэтому почти никакого заработка с секции не имел.

Зато на нём хотели заработать другие.

– Ты не ходил к Крюкову? – спросил я. – Он же твой ученик, он бы этого Родионова в бараний рог свернул.

– К бандитам не хожу, – мрачно сказал Семёныч.

– Всё равно. Не идёшь к бандитам, иди к другим. В милицию. Или мне сообщи, если туго будет, сам подъеду и Женю подтяну. Такое нельзя попускать, Родионов же наглеть будет. Надо ему сразу дать сдачи, как ты и учил.

Старик засмеялся, поглядев на меня теплее.

– Я тебя зимой видел, думал, ты зазнался, не подходишь. А сейчас как заговорил, по-другому. Не, Максим, тут ты прав, да. Но куда это мне в моём-то возрасте? Не люблю я всё это, раньше проще было.