– Вы же все меня тогда вытащили, – он махнул рукой. – Домой пойду, спать хочу. С суток утром пришёл, так и не отсыпался.

Он ушёл, хлопнув калиткой. Женя избавился от остатков оружия и молча курил, о чём-то думая, иногда разглядывая содранные костяшки пальцев.

– Короче, – сказал он. – Ярик теперь в нашей конторе точно работать будет. После такого точно. Артём тоже. Ты же не против, Волк?

– Не помешают, – согласился я. – А то всё равно начнём с сигналки, а остальное так… неофициально. А Слава этот… он же не просто охранником подрабатывает, верно?

– Не знаю, это его дело, – Женя затушил сигарету в пепельнице. – Но там он у нас самым крутым был.

– Круче тебя? – я усмехнулся. – Вряд ли. Кто из вас двоих Душмана тогда напугал? Ты.

– Вышло так, кхе! А Душман что, действительно Гошу взорвал?

– Кто его знает?

* * *

На следующий день было воскресенье, но в город мы не пошли. Там и так кругом милиция искала тех, кто подорвал мясокомбинатовских. Мощный взрыв опрокинул Хаммер Гоши, самого Гошу посекло осколками, но он выжил, и его отправили лечиться в область. Про тех быков, которым мы вставили, ничего не было слышно, скорее всего, в больнице постигают бесплатную медицину. Но они ещё легко отделались. Спрошу потом про них у Леснякова.

Воскресенье мы провели дома, поработали на огороде, починили с Кириллом крышу курятника, посмотрели по ящику Непутёвые заметки и Подводную одиссею капитана Кусто. Кирюха потом сходил к друзьям, притащил свежих новостей, что в городе хватают всех подряд, ищут пивзаводских.

В юридической конторе мне ещё на неделе распечатали свод нужных законов этого времени. Их я тоже полистал, пока Кирилл с Женей и дедом смотрели на кассете фильм про похождения киллера Леона. Вот такого бы к нам в команду, никто бы уже к нам не сунулся. Хотя, у нас и так есть не менее крутые люди.

Всё было спокойно, пока не настало утром понедельника. Мы пили чай, пока Кирилл и Женя не ушли на работу. И тут кто-то постучал в калитку.

– Почтальонша, – дед выглянул в окно. – Неужто пенсию принесла? Давно пора, что так долго-то? Только рано чего-то.

Вернулся он расстроенный, ведь пенсии не было. Но было кое-что для меня.

– Повестка тебе, Максим, – сказал он, с подозрением взглянув на меня.

– Что-то рановато для армии, – я удивился. – Лето же.

Но это и не армия, дед подписал за меня вызов на допрос в милицию. Я рассмотрел внимательно тонкую серую бумажку. И по какому это делу? Хотел бы я это знать. А то их у меня уже накопилось немало.

Я сидел на скрипящем деревянном стуле перед обшарпанным столом опера Савватеева, одного из коллег Лёни. В кабинете были ещё столы для других сотрудников, но они пустовали. Скорее всего, все опера в городе, расследуют взрывы и убийства. У нас, конечно, не Тольятти, но в последние пару недель стало совсем жарко.

Невыспавшийся Савватеев в старом сером свитере набирал текст на печатной машинке. Кнопки громко клацали, а печатал опер медленно. В массивной стеклянной пепельнице росла кучка окурков, стул под ним трещал ещё громче, чем подо мной.

– Значит, у твоего деда есть Луаз? – спросил он.

– Да, – я уже понимал, куда он клонит.

– И охотничий билет?

– Да.

– И ты сам получаешь лицензию частного охранника?

– Да, – знаю, какой будет следующий вопрос.

– Ты убил Муратова?

– Не-а, – я помотал головой. – Не я. А его убили?

– Да чего ты чешешь? – возмутился он. – Пальчики твои нашли на стволе, который рядом с телом был. Попался ты, Волков, лучше признавайся, меньше срок дадут.

Думал, что я испугаюсь и начну говорить, что никакого ствола там не было, а было что-то другое. Ну он как ребёнок. Или насмотрелся Коломбо. Вот только я и сам его смотрю.