Топор с грохотом врезается в лобовое стекло. О, какой триумф я чувствую. Даже делаю несколько па какого-то танца аборигенов крайнего севера под адский вой супер дорогой сигнализации.

– И машину, и жену ты прое… Промохал, дорогой, – ведьмински хохочу, вбивая свое орудие в сверкающий капот очень элитного авто. Муженька моего груш обожравшегося, хватит удар, когда он увидит такую инсталляцию.

И кажется, что сейчас упаду, потому что запал мой заканчивается. Слышу далекий вой сирен. Вызвал кто-то полицию. Да администраторша и вызвала. Наверняка с топором я выглядела эпично и безумно. Дело сделано. Пора делать ноги. Как, интересно, мой дражайший благоверный, будет объяснять электорату такой ужасный акт вандализма?

– Это только цветочки, пупсик, – шепчу я. Обещания то я раздаю легко. Но что Я могу сделать? Да нет ничего. Он прав. Он меня раздавит щелчком пальцев.

Горячев В.Г

– Шеф, гляньте что творит, – хмыкнул Мишаня. Я вынырнул из таблиц, мерцающих на экране ноутбука и посмотрел в окно. Черт, я уж и забыл, что вокруг такая красота. Надо на хрен выкинуть шайтан машину, и хоть иногда просто пялиться на окружающий мир, пусть даже через тонированное стекло машины. – Не баба, а шайтан. Тачку то она не хило покалечила. И архангелы с мигалками, похоже, по ее душу летят.

– Тормози, – черт, ну зачем мне это? Ну заластают фурию доблестные сотрудники полиции, так это их работа. Сама дура. Тачку действительно отделала, как бог черепаху. Но что-то мешает мне проехать мимо. И черт его знает, что. Может день сегодня такой, точно, Меркурий ретроградный, или красная луна взойдет. И сирены орут так противно, что аж зубы сводит.

– Не положено, шеф. Безопасники меня вылюбят за то, что без протокола совершил остановку. Да и мэрии вас ждут. Званый ужин в вашу честь. Эх. Я бы… На кой черт вам эта чокнутая ведьма?

– Подождут. Это в их интересах. Я не понял, зарплату ты от безопасников получаешь? – приподнял я бровь. Знаю, смотрит подлец в зеркало заднего вида, и абсолютно точно видит, что я злюсь. Черт, халявная жратва и бабы дешевые, которых подсовывают мне на подобных мероприятиях, вообще не предел мечтаний. А эта дура в платьице до жопы, ночью… Короче чую я, что приключения ведьмы хохочущей не закончатся пробитым топором капотом. Миша прав, баба чужая на кой мне сдалась? Но от чего-то не могу я мимо проехать. Словно какой-то морок. – Тормози, твою мать.

Машина плавно останавливается прямо возле чудесной инсталляции. Дамочка как-то странно, боком подскакивает возле вонзенного в капот дорогой тачки топора, даже не сразу замечает, что я за ней наблюдаю. Красивая баба, без возраста. Платье на ней только какое-то слишком фривольное. Не подходит ей совсем. Ноги у ведьмы. Как у породистой лошади. Икры поджарые, ровные. И грудь… натуральная, чуть провисшая под собственной тяжестью. У меня аж шевелиться начинает то, что не должно бы, от вида растрепанной чокнутой дамочки.

– Чего уставился? – наконец-то удостаивает она меня своим вниманием. Я смотрю на ее выкрутасы, приспустив тонированное стекло, пока Мишаня что-то бубнит в рацию, перемежая слова крепкими выражениями.

– Красиво, – я хмыкнул, кивнув на топор, мадама сморщила нос. У нее горбинка небольшая на переносице, а на тонких ноздрях ямочки. Явно ничего она не меняла во внешности. И лет ей… Ну совсем не для этого платья бабенка. Чувствуется люкс, только сейчас он какой-то поплывший, смазанный. И глаза злобно заплаканные.

– Мне тоже нравится, – фыркнула эта дикарка. – Надо чего?