– Да нет, не кусала! Бросилась с разбегу, когда я летом приезжала к тете на дачу – соседская псина, здоровенная, помесь мастифа с лабрадором, кажется… Надей ее зовут.

– Кого, псину?

– Да нет, соседку тетину, парикмахершу, Надей зовут, а мужа… мужа Костей по-моему… Собакен у нее и двое ребятишек, мальчики… второй и пятый класс, кажется… – тараторя, я пыталась выхватить из памяти все детали произошедшего тем летом. – И вот эта собака, помесь мастифа с лабрадором, вдруг кээак вырвется с поводка да кэаак бросится на меня – будто сожрать хотела, ей богу. А на самом деле просто опрокинула на землю и облизала все лицо. Понравилась вроде как я ей… даже странно было, с чего бы это она на незнакомого человека так кидается…

– И ты очень сильно испугалась, – с видом бывалого психотерапевта заключила Алиса, кивая.

– Ну… – я наморщила лоб, вспоминая теперь уже собственное состояние. – Мне казалось, что не очень... Хохотала даже, отбивалась – она мне все лицо обслюнявила, тварюка бесстыжая... Косметика даже потекла. Но теперь-то я понимаю, что в подсознании, видимо, страх у меня остался, и сильный… Вот и огребаю теперь с этими кошмарами.

– Ну, раз докопались до истины, теперь должно прекратиться! – с нарочитым оптимизмом, в котором сквозила неуверенность, Алиса хлопнула меня по колену. – Самое главное, это разобраться со страхами, помнишь? Мы недавно проходили…

– Ага… – кивнула я столь же неуверенно. – Но, по-моему, нужно еще понять субъективные причины страха, а не только объективные…

– Ой, не дури мне голову и не занимайся самолечением! – нетерпеливо перебила меня Алиса, явно уже устав копаться в моих проблемах. – Тебе мозгоправ сказала, что разобрались, значит разобрались. Идем в душ, уже явно не уснем до рассвета… Сегодня опаздывать нельзя – новый ректор должен выступать на первой лекции, помнишь? Как его… Мечорин, кажется… или Межерский… Не помнишь? Я узнала, кстати – он, кстати тоже мозгоправ, как и мы… По-моему даже доктор наук.

– Да какой ты мозгоправ? От тебя вреда больше, чем пользы… – бурча и с сомнением поглядывая на стрелки часов на стене (показывало пять утра с копейками), я подхватила полотенце и поплелась вслед за подругой в общую на этаже ванную комнату.

По правде говоря, бурчала я больше для приличия – спать после пережитого не хотелось от слова совсем. А ну как снова увижу себя в том жутком лесу, карабкающуюся по осыпающимся листьям, тщетно цепляясь за неизвестного мне, но такого родного мужчину? И эта страшная толпа, наступающая нам на пятки, готовая спустить на нас, беглецов, разъяренных, воющих от нетерпения охотничьих псов…

Меня передернуло от всколыхнувшего душу страха, я попыталась переключиться, но вместо этого упрямый мозг начал вспоминать лицо моего спутника во сне. И, в отличие от неясной толпы позади нас, это воспоминание было настолько ярким, что я даже остановилась и зажмурилась, чтобы как следует рассмотреть образ того, из-за кого вот уже которую ночь просыпалась в слезах.

Суровое, хоть и осунувшееся словно от недоедания лицо… породистый, почти римский нос, обросший бородой волевой подбородок… Волосы, забранные на затылке и завязанные в короткий, жесткий «хвост»… И глаза… темные, как ночь, но каким-то образом яркие, словно зажженные из глубин магическим огнем… А быть может, отражающие этот огонь… отражающие что-то, на что он смотрел… даже когда смотрел на меня.

– Ух, какая встреча! – оглохшую и ослепшую от нахлынувших образов, меня подхватили за талию и резко развернули, вжимая в стенку.