Одна только мысль, что совет старейшин действительно может занять сторону Дария и позволить ему принять самочку в род, сводила с ума, ведь это означало, что ее заберут у меня, у нас. Тут зверь был солидарен со мной. Черная шерсть дыбом вставала на могучей холке, едва волк представлял, что больше не увидит малышку. И с этим нужно что-то делать. С каждым днем проклятая тяга все сильнее. За что ты так наказываешь меня, Луналия? Далекая и холодная богиня снова была глуха к моим мольбам, лишь волк продолжал упорствовать: девушка – не наказание, а ее дар, доводя меня самого до бешенства. Срочно нужно поговорить с Вилродом.

Шаман, как и следовало ожидать, нашелся в своей башне. Я застал его за чтением очередного древнего свитка, коих набралось уже достаточно на массивном столе.

– Князь, – почтительно склонил голову могущественный волк. – Что привело тебя ко мне?

– Мне нужен ответ. Почему ритуал моих предков перестал работать? Почему с каждым днем тяга к истинной все сильнее? Не желая того, я впадаю в зависимость от девчонки, а у полуночного альфы не может быть слабости. Это опасно!

– В своих книгах я ничего не нашел. Ни один из шаманов прошлого не оставил ни одной подобной записи, – отвечал мудрый волк. – Думаю, все дело в том, что твоя пара из другого мира. Что-то такое есть в ней, что препятствует разрушению связи. Можно попробовать усилить действие древних рун. Придется провести ритуал повторно, я внесу дополнительные усиливающие узлы в общий рисунок и тогда, возможно, мы сумеем победить ее влияние.

– А что, если нет? Что делать тогда? – в отчаянии тяжело осел на стул.

– Тогда с каждым днем притяжение будет усиливаться, совсем скоро ты не сможешь без нее. В ней будет твоя сила и величайшая слабость. Таков удел каждого двуликого, – это прозвучало приговором.

– Нет! Ни за что! Столько поколений моих предков год за годом уничтожали в себе любую слабость. Сильные, бесстрашные, неуязвимые они служили примером мне, а теперь…, – с рыком опустил тяжелый кулак на шероховатую поверхность стола, тот жалобно и тоненько застонал. – Делай что хочешь, но найди средство блокировать эту связь. Срок тебе четыре дня, – бросил, уходя. – Я лучше убью ее, чем стану подчиняться, – пробормотал чуть слышно, но каждый из волков обладал отменным слухом, и, конечно же, Вилрод все слышал.

Мне нужно забыться, хотя бы на несколько часов перестать думать о ней и бороться с собственным зверем. Ноги сами отнесли к покоям любовницы. Ритана была у себя и удивленно-обрадованно шагнула навстречу, крепко прижимаясь волнующим телом.

– Я не смела ждать тебя так рано, мой повелитель, – мурлыкала она.

Молча схватил длинные черные кудри и намотал на кулак, оттягивая голову волчицы назад, открывая для себя беззащитную шею. Девушка покорно изогнулась, потираясь грудью о мою. Жадно скользнул носом по нежной коже, шумно вдыхая. Раньше меня привлекал аромат Ританы, немного горьковатый с капелькой меда, но сейчас – абсолютное равнодушие. Ослабил хватку, и девушка опустила на меня темный, алчный взгляд. Вдруг мне почудились совсем другие глаза – цвета чистейшей озерной воды, дерзкие, красивые. Отступил назад и замотал головой, чтобы прогнать наваждение.

– В чем дело, Торвуд? – проницательно прищурилась волчица, широкие лямки очередного короткого платья скользнули по плечам.

Тонкие ладони опустились на полушария груди, потянув ткань вниз, освобождая возбужденные красные соски. Любовница бесстыже сжала их пальцами, прогибаясь, и застонала. И снова не то. Это должен быть совсем другой стон: мягкий протяжный. Я определенно схожу с ума. Шагнул вперед и развернул Ритану спиной, прижимая к спинке кровати. Не так... Зажмурился сильнее и сдался, воскрешая в памяти образ прекрасной малышки в мельчайших деталях: шелковистые темные локоны, рассыпавшиеся по плечам, широко распахнутые удивленные глаза в облаке длинных черных ресниц, пусть в них горит огонь желания, желания отдать всю себя единственному мужчине, подчиниться… нет, опять не то, она не подчинится, но будет на равных, не уступая в ярости чувств. Пухлые, сладкие губы приоткрыты, маня, обещая удовольствие, доселе не испытанное никогда и ни с кем. Волчица снова застонала и потерлась ягодицами о мой весьма твердый от одного только образа человечки пах, едва не испортив все. Ослабил шнуровку штанов, не церемонясь, задрал подол и с мучительным стоном вошел в податливую влажную плоть. Толчок, еще один и еще. Мне потребовалось совсем немного, чтобы достичь разрядки. Но вместо облегчения и радости пришло опустошение и недовольство. А еще разочарование, что все это жалкая подделка, суррогат того, как могло бы быть с истинной парой. Оправил одежду под недовольное сопение любовницы. Еще бы, раньше я всегда заботился о ее удовольствии, но сейчас – не хочу. Запутавшись еще больше в собственных ощущениях и эмоциях, поспешно вышел. Мне нужно подумать, как быть дальше, и, главное, что говорить на завтрашнем совете, чтобы старые волки и помыслить не могли дать позволение Дарию принять девчонку в род.