Заехав в узкий дворик старенького, но уютного дома, какое-то время просто сидел в машине. Здесь, на самой окраине Бриджтауна, живет человек, давным-давно спасший меня своим прощением. Послышался стук в пассажирскую дверь. Улыбнулся и разблокировал замки.

— Любишь ты одиночество, профессор, — тихий голос Марджери Стивенс наполнил салон автомобиля.

В ее руках была бутылка с янтарной жидкостью и два бокала.

— Это мой фирменный чай, господин Рэдверс, — улыбнулась она, — а не то, о чем ты подумал.

— Рад видеть, Мардж.

Марджери — моя бывшая студентка. Еще до всех репрессий у нас с ней был роман. Но потом я встретил истинную и жестоко бросил мисс Стивенс. А она ответила мне тем, что сдала нас с семьей Томасу Винтеру. Собственно, поэтому я и оказался в лаборатории, где убили моих близких.

Но мы смогли забыть старые обиды и теперь дружили.

— Как твоя девочка? — спросила она безо всяких прелюдий, разливая ароматный холодный чай.

— Очень злится, — вздохнул.

— Еще бы, — Мардж протянула мне бокал, от которого шел приятный цветочный аромат, — не ты ли говорил, что истинная связь сильнее всего на свете для оборотня?

— Так и есть.

— Тогда почему не плюнешь на всё и не заберешь у Лео его дочь?

— Говоришь жуткие вещи, — горько усмехнулся.

— Почему же? Ты так мне тогда и сказал.

Марджери до сих пор помнит, как жестоко я оставил ее. Она любила, а в ответ получила нож в спину. Молчал, пытаясь понять, к чему клонит мисс Стивенс. Хотя я это прекрасно знал, просто не хотел думать о подобном.

— На тебе ответственность за их дочь. Моя Грета рассказывала, что мисс Лия ночами горько плачет. Это из-за тебя, Дэниэл.

— Я не знал...

— Конечно, потому что я не рассказывала, — она невозмутимо отхлебнула чай, — но теперь пришло время тебе узнать.

— Почему?

— Кое-кто навестил меня сегодня днем. И я поняла, что вас нужно спасать. Даже Верховный может ошибаться. Неужели чувства маленькой Лии Уайтберд для тебя ничего не значат?

— Жестокие слова ты произносишь.

— Зато это правда. Подумай. Истинные — это пара. Двое, — говорила Мардж, — ты наказываешь себя за прошлое, но в чем провинилась юная влюбленная девушка? Тебе ваша богиня дала второй шанс, чтобы ты его профукал, господин ректор?

Ее слова попали в яблочко. Я виню себя за смерть первой истинной и нашего сына. За случившееся с несчастными сиротами в приюте «Фридом» и даже за то, что все эти годы рожденные волки изводили обращенных людей в академии.

Мардж оставила чай и молча направилась в дом. Я же рванул за город. Когда приехал на пустырь, огороженный колючей проволокой, на небе висела яркая луна.

Я любил ночь, как и большинство оборотней.

Зашел через скрипучую сетчатую дверь, и передо мной раскинулось пепелище приюта «Фридом». Внезапно кровь забурлила, ощущая невидимого врага. Или это...

— Знал, что найду тебя здесь, бета, — произнес Лео, появляясь из глубины темных руин.

Я молчал. Верховный так хотел, и мое тело подчинялось. Но вот душа. Что-то во мне менялось очень быстро. Внутренний зверь вдруг стал видеть в лучшем друге врага.

— Что тебе нужно, Лео? Разве ты не должен быть со своей семьей перед теплым огнем домашнего очага? — я не скрывал яда в голосе.

Верховный альфа подошел ближе. Я ощущал, как его сила давит и порабощает. С каких пор ты так изменился?

— Хотел спросить, зачем ты рассказал моей дочери о приюте «Фридом»? Нужно ли юной девочке знать об ужасах, что здесь происходили? Из ума выжил, Дэн?

Лия знает о приюте? Но как такое возможно?

— Я ей не говорил, — прошептал себе под нос, — она не должна была узнать.