Дрожащими пальцами вставляю ключ в замочную скважину и несколько раз проворачиваю. Дверь с легким скрипом распахивается, впуская нас внутрь, и я начинаю судорожно ощупывать стену, ища выключатель. Но не успеваю этого сделать, потому что с шумом захлопнувшейся двери жесткие ладони обхватывают мою талию и разворачивают к себе. 
- Не нужно, Тайлер, - лепечу я, игнорируя дрожь, разбивающую тело.
- Ты тоже этого хочешь. 
Я предательски охаю, потому что Тайлер повторяет запрещенный маневр: прижимается ко мне всем телом, окуная в жар своей кожи и ее пьянящий аромат. Из горла вырываются сипящие вздохи, пока я разглядываю склонившееся ко мне лицо: горящие глаза и выступающие скулы. Его приоткрытые губы так близко, что, кажется, я могу почувствовать их вкус: теплую соль и мяту.
Тайлер не шевелится, забивая частые вздохи мне под кожу, заставляя тело пылать от твердости, прижимающейся к моему бедру.
- Я не стану твоей добычей после боя, - выговариваю окаменевшими губами.
- Мне этого и не нужно. 
Я знаю, что он говорит правду. Именно поэтому его ладони подрагивают на моей талии без движения. Оттого, что он сдерживает себя. И именно поэтому я игнорирую вопли совести и свои принципы и сама тянусь к его губам. Закрываю глаза, ощущая, как мятное дыхание на моем лице учащается, и касаюсь их кончиком языка. Теплые и солоноватые, как я себе и представляла. Тайлер издает короткий звук, напоминающий рычащий стон, от которого кровь плотным напором устремляется вниз живота.
- Сделай так еще раз. 
Мои колени дрожат, и сердце грохочет звуком катящегося по рельсам поезда, когда я встаю на цыпочки и мягко обвожу его рот языком, на короткую секунду позволяя проникнуть глубже. Мы оба дышим словно после многочасового марафона, и прежде чем я успеваю подумать о том, что нам нужно прекратить, Тайлер обхватывает ладонью мой затылок и жадно целует. Хотя «жадно» -это не совсем подходящее слово. Он целует меня так, словно я последняя капля воды в засушливой пустыне, словно от каждого движения языка зависит его жизнь. Мне нечем дышать, и голова идет кругом, но я лучше задохнусь или упаду в обморок, чем разорву этот поцелуй. Потому что меня еще никто не целовал так: словно отдавая часть души.
Я не помню, как мои пальцы оказываются под толстовкой Тайлера, жадно ощупывая каждую твердую мышцу под гладкой кожей, и почему мои бедра бесстыдно трутся о его эрекцию. Не имею ни малейшего понятия, как могла допустить, что его руки мнут мою грудь под шелком рубашки, а губы чертят огненные дорожки вдоль шеи, вырывая из легких порочные стоны. Я никогда не испытывала ничего подобного: когда реальность улетучивается, и все, что имеет значение - это прерывистое дыхание на коже, необузданная чувственность прикосновений и неутолимое желание раствориться в ком-то, таком не похожем на всех, кого я встречала. С Итаном все было не так: наша первая интимная близость состоялась как тщательно спланированный акт в красивом гостиничном номере. 
Итан. Что я делаю? Целуюсь с его младшим братом. Готова отдаться ему возле стены в прихожей. 
- Тайлер… - мой голос звучит глухо и хрипло. - Нужно прекратить. 
Обжигая ключицы рваными вздохами, Тайлер отстраняется и находит мои глаза.
- Он не тот, кто тебе нужен. Ты должна выбрать меня. 
И я снова совершаю ошибку: позволяю себе утонуть в омуте расширенных зрачков и потеряться в густоте ресниц.
- Почему? 
- Потому что я тоже выбрал тебя.
Это бред какой-то. Наваждение. Сколько я знаю этого парня? От силы неделю? У меня уже есть планы на жизнь. Через год мы с Итаном должны будем купить собственное жилье и пожениться. Свадьба в платье от Вивьен Вествуд, общие дети... Мы с ним идеальная пара. А в Тайлере меня привлекает эта дикость и непохожесть на остальных. И конечно, доминирование на ринге не проходит впустую для женской впечатлительной натуры. Это химия гормонов, которая быстро пройдет.