– А где бы ты хотел быть?

– Не знаю. Ничего я не хочу.

– Ну, уж этому я тебе ни за что не поверю, братишка, – Роман взял Ваню за руки и приблизил к себе. Заглянул в глаза. – Совсем ничего?

Мальчик глядел на Роман уже умоляюще. Видимо этот разговор ему был совсем невмоготу. Вожатый подумал, что вместо задушевной беседы он просто устроил Ване какую-то моральную пытку с глупыми и навязчивыми вопросами, на которые он и сам бы никому не стал отвечать.

– Ладно, – вздохнул Роман, – иди, Волчонок.

Он и сам не понял, как это у него вырвалось.

Ваня, который уже направился, было к двери, услышав, последнее слово, повернулся и внимательно посмотрел на вожатого. Он сжал кулаки, выставил их перед собой, разжал, заскреб в воздухе пальцами и вдруг прорычал:

– Р-р-р!!!

Так просто, без всякой злобы, как нормальный ребенок, КОТОРЫЙ ИГРАЕТ В СОБАКУ.

И даже показал свои маленькие белые зубки.

Романа это позабавило. Неожиданно для себя он вдруг тоже прорычал:

– Р-р-р!!!

И он тоже выставил перед своим лицом ладони с раскрытыми и приготовившимися схватить пальцами. Мгновение, и Ваня оказался в объятиях Романа. Он нисколько не испугался. Видно было, что это ему очень нравится. Когда лицо Романа приблизилось с открытым ртом к лицу мальчика, тот счастливо засмеялся и сквозь смех опять прорычал:

– Р-р-р!!!

– Р-р-р!!! – прорычал в ответ Роман.

А потом волчонок завыл:

– У-у-у!!!

И, обняв Романа, опять засмеялся.

Роман тоже засмеялся.

– Ты тоже повой, волк Роман, – попросил Ваня.

Роман повыл и подумал, что будет, если вдруг кто войдет в его комнату и увидит, чем он занимается? Но ему было так хорошо, что он забыл обо всем на свете и завыл:

– У-оу-у!!! – очень здорово у него это получилось. Ваня даже застыл от восторга.

Обычная детская игра. Так часто играют маленькие мальчики со своими отцами или старшими братьями.

Как игру воспринял ее и Роман.

А вечером ему стало невыносимо тоскливо и почему-то захотелось куда-то убежать. Не важно куда. Лишь бы бежать. Долго, долго, пока не устанут ноги, и не прервется дыхание.

Он встал около двери после того, как все дети были в постелях, и задумался. Так задумался, когда нет никаких мыслей, только хаотические цветные образы. Без всякой логики. Он думал и не видел, как неподалеку остановилась Лариса, та самая, с которой он работал в прошлую смену. Лариса шла в дачу, где ее ждал плаврук, и туда же должна была прийти и Маша. Увидев Романа, она остановилась, потому что что-то в нем показалось ей странным. Когда она поняла что, ей стало жутко. Мурашки побежали по ее спине.

ГЛАЗА РОМАНА СВЕТИЛИСЬ.

Не отражали свет, а именно СВЕТИЛИСЬ. САМИ ПО СЕБЕ ОНИ ГОРЕЛИ ЖЕЛТЫМ ОГНЕМ.

Лариса пошла прочь и вдруг увидела, как из окна дачи, около которой стоял Роман, на нее взглянули еще два желтых огонька.

– Ой, мамочка! – прошептала Лариса и побежала прочь. Через несколько секунд она поняла, кому принадлежали два других огонька. Это был Никаншин. Ваня Никаншин. Лариса была в этом уверена. Она превосходно видела в темноте, Почти как кошка. Это точно был Ваня. Мальчик, который был в ее отряде в прошлую смену…

Сначала ей стало страшно, но потом она прибежала в комнату плаврука, там было светло, весело, и она быстро забыла о том, что видела. Утром она даже посмеялась над собой. Мол, какая она трусиха и чего только не видит в темноте от страха!

Роман проснулся с невыносимой головной болью. Он с трудом разлепил глаза и поплелся умываться. Около одной палаты он остановился. Оттуда доносился чей-то стон. Роман готов был спорить на что угодно, что это плачет Ваня. ЕГО ВОЛЧОНОК. Он открыл дверь и вошел. На кровати, у окна катался, сжав руками колени, Ваня Никаншин. Плакал действительно он. Роман подошел, и сердце его сжалось от жалости к нему. Он вспомнил, что мальчику тоже каждый день делают больнущую прививку в живот. Он и сам вспомнил про свою боль и поморщился.