— Сделайте меня своей.

Он медленно моргнул и задержал дыхание.

— Что?..

— Переспите со мной, Адам. Я хочу, чтобы моя девственность досталась вам.

Мужчина настолько резко сделал шаг ко мне, что я вздрогнула.

— Что же ты делаешь, маленькая, — он сжал мои скулы, не позволяя отвернуться и заставляя смотреть в глаза, от которых бросало в странную дрожь — необъяснимую. Пробирающую до самого нутра. — Ты не понимаешь, что говоришь.

— Понимаю, — прошептала я, но вырваться не попыталась.

И глаз не отвела, даже когда он неожиданно скользнул большим пальцем по моим губам, касаясь их хоть и легко, но с той жадностью, которую мужчина скрыть не мог.

Теперь даже не пытался скрыть.

Он хотел меня.

Всё в нем говорило об этом. Кричало.

В том, как прищурились и заблестели глаза.

В том, как изменилось дыхание, сбившись с привычного ритма.

В том, как опалили жаром его руки.

Как напряглось его тело.

— Ты настолько ненавидишь своего жениха, что готова отдаться первому встречному?

Я тяжело сглотнула горечь во рту и медленно кивнула.

— Да. Вы меня от волков спасли.

Мужчина только изогнул бровь и хрипло выдохнул:

— Это не повод отдавать себя. Ты меня и сутки не знаешь.

— Вы хороший человек… и зла мне не причинили, хотя могли бы.

Он странно смотрел на меня.

Раздумывал и не поддавался, а я чувствовала, как с каждой секундой становится всё страшнее и страшнее. Потому что было в его взгляде что-то такое, от чего становилось не по себе.

Я даже объяснить это не могла.

Только чувствовала нутром, что, несмотря на полное внешнее спокойствие, внутри него сейчас такая буря, что если она вырвется, то будет плохо. Очень.

Она и его сметет с лица земли. И меня.

— Ты меня совсем не знаешь, — добавил он тихо и низко. И ничего в его лице не изменилось, а у меня по позвоночнику прошла волна колючих мурашек.

— Как бы там ни было, вы лучше, чем он.

Губы пересохли, и я облизнула их, замирая от того, как метнулся его взгляд и остановился на них.

Тяжелый, пробирающий до жути.

Опаляющий своими скрытыми эмоциями.

— Лучше того, кто похож на дьявола?

— …Он и есть дьявол, — с дрожью выдохнула я.

Адам закрыл глаза и выдохнул тяжело и с дрожью, словно пытался прийти в себя и успокоиться.

Но мне это было вовсе не на руку!

Если он откажется сейчас, что я буду делать?

Искать другого мужчину, который лишит меня девственности? Человека?

От одной только этой мысли мне сделалось жутко.

— Я не хочу, чтобы это сделал человеческий мужчина, — волнуясь и запинаясь, пробормотала я. — Но если вы откажетесь, то…

Он сжал руку сильнее, оставляя на моей коже розовые следы, и глухо зарычал.

Но глаз так и не открыл, только теперь тяжело помотал головой, словно вокруг него летал рой пчел, от которых он пытался избавиться.

— Молчи, маленькая. Просто молчи.

И я притихла, потому что чувствовала, что он на грани чего-то страшного. Дикого.

У него задрожали пальцы, когда он проговорил низко и хрипло:

— Всё это не так должно быть для тебя, понимаешь? Не в этом месте. Не на человеческой территории среди смрада и грязи.

Не знаю, как я не запаниковала.

Только выпрямила плечи и сделала шаг к мужчине, чтобы осторожно положить ладонь на его грудь, тут же ощутив, как он весь собрался и напрягся.

Я не могла дать ему уйти сейчас.

Не могла допустить ошибки и остаться без него в эту ночь.

— Так вы поможете мне?

Он не ответил сразу.

Сжал челюсти так, что губы побледнели, но когда открыл глаза, то я вздрогнула, потому что на секунду мне показалось, что зрачок в его совершенно черных глазах полыхнул красным отблеском.

— Тебе больно будет.