- Тише, - прошептала Малинка. Голос так и прерывается от страха. Я покосилась на сестру – стоит, судорожно вцепившись в свою палку и вздохнуть боится.

А волк вроде и не страшный. Скалиться перестал, глаза круглые, так ими и хлопает.

Вдруг серый снова подпрыгнул. Прямо на месте, опустился на лапы, развернулся и стрелой метнулся в подлесок – только кусты закачались.

- Бежим.

Малинка вдруг как припустила в другую сторону! И успела за руку схватить, так что я со всей дури споткнулась и чуть головой в землю не врезалась. Выдернула руку.

- Чего ты? Он же ушел!

- Кто его знает, что у дикого животного на уме! Бежим отсюда.

- Да не будет ничего. Ушёл он. Дай отдохнуть.

- Шевелись, Жгучка!

- Ну ты и трусиха, Малинка.

- Это не трусость, а осторожность и здравый смысл! Это ты никогда не думаешь, а просто делаешь, что в голову взбредет!

- Я?!

Слов нет, как удивила. Разве я не старшая сестра, строгая и серьёзная, которая всегда обо всём позаботится и всё решит? На мне ответственность, поэтому я всегда вначале думаю.

- Малинка, ты чего?

Ну вот. Голова опустилась, плечи поникли, и носом уже хлюпает.

- Испугалась, что ли?

Она нехотя кивнула.

- Да не тронул бы он нас! Он сам испугался, видела, как припустил?

Она подняла голову и резко вытерла рукавом слёзы со щёк.

- Откуда ты знаешь? И куда идти, и что чудище не догонит? И что волк не вернётся и стаю свою не приведёт? Мы ведь лёгкая добыча.

- Э-э-э… Ототень?!

Малинка буравит меня глазищами, прищурила их в щёлки. Умеет взгляд такой неприятный сделать, что аж трясти начинает.

- Смотри, в пыль сотрёшь! Выешь в единственной сестре большую дырку! Бедный твой муж будущий, ты же ему всю кровь выпьешь, если так же станешь смотреть.

Сестра тут же злится, глаза так и сверкают.

- Не выпью! Своего лучше пожалей.

- Ой, да было бы кого жалеть. – Фыркаю я, складывая руки на груди.

- Ага, покраснела! Как о тебе речь, так сразу отворачиваешься и от разговора уходишь, будто самой не интересно, какой тебе попадётся. Ототень про семьи всегда говорит, пусть и не прямо, значит, скоро к своему и выйдешь! Вот бедолага… Думаешь, твой от тебя не сбежит, когда узнает получше? Ты кого хочешь из себя выведешь!

- Я?!

- Ты! Да я в тебе, каменюке, до скончания веков дыру буду протирать и не протру!

- Да чего ты завелась-то?

- А чего ты всё ещё думаешь, что я маленькая! – Кричит Малинка и вдруг топает ногой.

Громко-то как… А после тишина.

Будь мы дома, уже успокаивала бы с улыбками, шутками да прибаутками. Однако надолго из головы не выбросишь: мы одни в глухом лесу и помочь некому. Некогда беситься.

- Хватит. – В моём тяжёлом голосе приказ. – Некогда нам истерить. Пошли дальше.

Малинка сжимает зубы и гордо вскидывает голову. Косынка её сползла назад и пряди лезут в лицо, приходится трясти головой и, хотя обычно мне смешно на неё в такие моменты смотреть, сейчас почему-то не до смеха.

Что-то тревожит Малинку, наверное, хочет быстрее взрослой стать. А я вот, дай мне волю, лучше бы в детство вернулась, где не нужно ни о чём переживать.

- И куда пойдёте-то? - раздался негромкий голос.

Боже, сильнее я испугалась, пожалуй, только когда чудище из земли полезло. Сердце как забилось, чуть не оглушило!

Ветви ближайшего орешника раздвинулись, и показался старик.

Крепкий. Высокий, борода как лопата, улыбка добрая, глаза спокойные, словно безоблачное небо.

- Куда идёте-то, а?

Увидеть живого человека вместо чудовища с сотней языков на редкость приятно.

- К людям, - невольно улыбнулась я. Он пах безопасностью. Опять как с нитью в лесу – знаю, что деда бояться не стоит, не станет он обижать. Отшельники все мирные, потому что в лесу со зверями и деревьями им приятнее быть, чем с людьми. Потому, говорят, в глушь и уходят.