Ну, освирепел тогда Витька и поверх штакетника сунул-таки вилы. Но Мешкова не достал. Ваня тоже, естественно, подбежал к забору и через штакетины покрутил во дворе Васильева топором.

Малович подрулил в тот момент, когда Васильев принёс стул, а Тихонов

скороговоркой передал всё, что узнал от тёток и видел сам. Васильев уже прыгнул во двор соседа и перехватил черенок от вил как дикарь держит копьё.

– Запорю! – брызгал слюной Витя Васильев. – Лучше отсижу или пусть расстреляют, но тебе, гаду, жить не положено. Кулак и куркуль.

– Дернуться не успеешь, – спокойно ответил Мешков. – Я тебе обухом въеду промеж глаз и похороним с оркестром. Сам закажу.

И он тоже вскинул колун на плечо остриём назад.

– Заходи в калитку Мешкова и сделай так, чтобы они говорили с тобой. Пусть оба к тебе повернутся.– Шепнул Малович Владимиру.

– Мужики. Я из милиции. Вот удостоверение, – Вова раскрыл и протянул «корочку». – Давайте успокоимся и поговорим.

– Если ты милиционер, то почему не по форме одет? – крикнул Васильев.

– Такое удостоверение и я нарисую,– согласился с соседом Мешков. – Где погоны? А. может, это ты как раз дырку в заборе сделал? Ходят всякие!

От Витьки ко мне лез! Точно! У меня-то есть что стырить. А местная шпана адресок шепнула. А ну иди сюда.

И они оба сделали по паре шагов к капитану Тихонову.

Малович за эти секунды просто перепрыгнул через разделяющий дворы штакетник. Он кроме бега и прыгал на тренировках. Положено было. Для него забор в полтора метра был высотой тренировочной. Он сзади длинным скачком подлетел к соседям и обоим сверху подломил в локтях руки с колющими предметами. Вилы с топором выпали и Малович понёс их с собой к своему мотоциклу, чтобы следователь приобщил вещдоки к делу. Мужики упали на спину, но поняли, что на них надевают наручники только тогда, когда Тихонов застегнул второй.

Составили протокол, из которого было ясно, что при внимательном осмотре установлено: дыру прогрызли две собаки. Волос рядом с дырой катался по земле. Белый и рыжий. Чего надо было собакам, выяснить никаким образом не представлялось возможным. Записали, что «по своим животным потребностям». Мешкова и Васильева в колясках отвезли в отделение.

Витя материл милицию, которая в обычную людскую жизнь лезет грязными сапогами. Мешков курил и молчал. Жены плакали. Дети молча смотрели и куда повели отцов не догадывались. Оба соседа получили по пятнадцать суток за попытку вооруженного нападения друг на друга из-за неприязненных отношений. Маловичу с Тихоновым записали очередное задержание вооруженных холодным оружием хулиганов. Оставили мужиков у следователя и поднялись к командиру.

– Поганцы пойманы, обезврежены и сданы следствию,– доложил Малович.

– Ну, ты, кажись, на склад Иванова собирался ехать? На «Большевичку»? – добрым голосом сказал Лысенко. – Найди тайник, Саша. Может там помимо «черной» бухгалтерии и фамилия убийцы реально есть. Кто-то же Иванову брякнул. Не сдал, а проговорился. А он, если найдём, может и командира назовёт. Это же по экспедитору «спецторга»? Аппаратура, оборудование?

– Так точно! Мы с Володей уже поехали, – Малович взял со стола полковника всего две карамельки, одну подарил Тихонову и они поехали на склад.

Замещал Иванова какой-то Мананников. Он дал ключи от трёх сейфов и от ивановского кабинета. Пришел вчера выписанный из больницы Русанов. Уточнил чем будут заниматься милиционеры. Понял, что хотят просматривать документацию в сейфах, вежливо поулыбался и незаметно исчез.

– Вы занимайтесь своими делами, – попросил Володя Мананникова.– Позовем, если что…