– Может-таки выпьем за подвиги космонавтов по соточке? – предложил не назойливо Тихонов.

Они зашли в кафе «Колос», самое уютное в центре города, и просидели там до десяти вечера. Чокались с незнакомыми, которые тоже праздновали день космонавтики. Людей набралось много. Пели песни « Я верю, друзья, караваны ракет помчат нас…» и « Знаете, каким он парнем был!» Орали все на пределе голосовых связок, громко били стаканами об стаканы, кричали – «Космонавтам – ура!» и так много курили, что в десять часов, задолго до закрытия кафе некурящий Шура обалдел и вытащил друга на улицу. Они купили возле парка двенадцать гвоздик в киоске «цветы» и с любовью разложили их перед плакатом с фотографией Гагарина.

– Честь имею! – сказали оба и разошлись по домам.

– Саша! – попросила Зина после ужина. – Ты мне утюг сделай. Завтра у Виталика общегородской слёт юных техников. Я всё ему постирала, а утюг не нагревается. Витальке боюсь давать, хоть он и техник. Ещё шарахнет током.

– Виталя, утюг тащи, – крикнул Александр Павлович. – И рядом садись. Смотри внимательно.

Он разобрал прибор и сразу увидел, что спираль, которая от минуса идет, сгорела. Пошел во двор с фонариком и в сарае нашел проволоку такого же сечения. Принёс в дом и на целой спирали посчитал витки.

– Одиннадцать витков Виталик. Нужно накрутить столько же и такого же диаметра. Тогда сопротивление будет одинаковое и всё заработает. Дошло?

-Угу, – кивнул немногословный сын.

Малович притащил из своей комнаты пять карандашей разной толщины и три авторучки. Каждый сунул в целую спираль.

– Вот на этот карандаш будем накручивать.

– Дай я сам попробую, – попросил сын так жалобно, что Шура подумал чуток и отдал ему проволоку с карандашом.

– Туго наматывай и расстояние между витками пусть будет половина сантиметра. На целую спираль гляди.

Виталик пыхтел. Подносил карандаш с витками к несгоревшей спирали, даже на свет глядел и в конце принёс линейку, замерил расстояние между кольцами. Получилось правильно.

– Ну, теперь по длине сделай спирали одинаковыми, – Малович улыбался. – Обычными ножницами отрежь и под болты вставляй. Вот отвёртка. Прикручивай, когда отрежешь.

Ещё минут через двадцать Виталик затянул последний винт на корпусе и воткнул вилку в розетку. Утюг быстро нагрелся.

– Зин! – крикнул Малович. – Сын отремонтировал. Я только проволоку нашел. Так что, если меня шлёпнут на задании, мастер у тебя дома есть. Он и остальное научится ремонтировать. Да, сын?

– Ну, – кивнул Виталик.– Нас же в кружке техническом тоже учат. Правда, ты лучше объясняешь.

Позвонил Тихонов.

– Я придумал! – закричал он нервно. – Мы про Иванова забыли. Надо не допрашивать его, а по-хорошему за рюмочкой потолковать. Он почти всех знает. Может и тех, кто остальных убил. Или кто приказал. А будем знать его, то и где искать убийцу из него выбьем. А?

– А он где, Иванов? – насторожился Александр Павлович.

– Так я его два дня назад домой отпустил. Следствию он не нужен. Справку судмедэкспертизы с его паранойей я следаку передал. Он дело закрыл.

– Адрес Иванова знаешь? – закричал Малович. – Быстро на мотоцикл и к нему. И я выезжаю.

– Ты хоть ночевать приедешь? – Зина села на стул перед дверью. – Вот дал бог работёнку тебе. Вот почему милиционеры часто с женами разводятся.

– Что, тоже хочешь? – серьёзно спросил муж.

– Да ещё чего?! – засмеялась Зина. – Побегаешь ещё пару лет, а там повесят тебе две больших звезды и сядешь в кресло Лысенко для начала. Будешь работать с восьми до пяти. А потом и повыше потянут. Ты ж уникум. А я подожду. У меня самой в больнице – не сахар. Кровь, гной, кишки, вывернутые наружу. Хирургам всяких привозят. Ладно, езжай.