Пока я слушал эти спокойные и даже равнодушные пояснения, словно сам всё переживал со своей любимой.

Создали трёхлетней малышке такой стресс. Неудивительно, что она ничего не помнит. Убить! Растерзать и оставить умирать на глазах у всего клана!

Да как они вообще посмели пойти на такое без разрешения моего предшественника?

А я, принимая его дела, нигде не встречал даже упоминания о таком!

— Вы хоть понимаете, что я сейчас имею право убить вас всех четверых за такое? Вы же лишили одного из оборотней её сущности и возможности продолжить свой род? Кто она теперь, по-вашему?

Мой голос всё больше срывался на высокие ноты, подавляемая сила стала хлестать вокруг ещё пока еле заметно, но сдерживал своего волка я уже из последних сил. Они обидели его пару и теперь должны были понести наказание.

— Это был приказ альфы… — начал переводить стрелки Виталий, и я не сдержался.

— Я ваш альфа. Я — не он! Да и предыдущего главу вы не поставили в известность. Девочку можно было спасти по-другому. Спрятать у нас. Отсюда возникает другой вопрос, а всё ли так на самом деле, как рассказал Ринат, или это очередная ложь, под которой скрывается нечто другое? А теперь бы я хотел знать, как всё исправить!

Всё это проговорил ледяным тоном. Как не сошёл на крик, понятия не имею. Но даже этого хватило, чтобы Батурин побледнел. Вот только вместо признаний я в свою очередь тоже получил обвинения.

— Организм Ярославы за семнадцать лет уже успел войти в частичный симбиоз с препаратом, — проговорил мой гость, сцепив руки в замок перед собой. — Трудно сказать, насколько эффективна будет сыворотка в данных условиях. Не рекомендую резко и без подготовки прекращать процедуру воздействия, — он открыл портфель и достал оттуда две запечатанные колбы с зелёной жидкостью, толкнув их в мою сторону, которые я сразу же убрал во внутренний карман пиджака. — Думаю, про то, что может произойти с девушкой в этом случае, вы и сами прекрасно понимаете. Уж лучше пусть её волчица так и останется запертой, чем вырвется на свободу и возьмёт контроль над человеческой сущностью. Я, конечно, могу оказаться не прав на счёт того, какими именно будут последствия, потому что однозначного ответа просто не может существовать, но то, что Ярославе будет очень плохо довольно долгое время — это факт.

— А вот это уже не ваши проблемы. Всё, что могли, вы сделали, — грубо прервал его речь. — Если это все, что ты можешь, тогда не буду задерживать, — и кивком головы указал на дверь.

Учёный поднялся с места, но уходить не спешил. Он опёрся о столешницу на сжатые в кулаки руки. Серые глаза оборотня сузились, а лицо исказило негодование.

— Вы ведь понимаете, что всё может выйти с летальным исходом для Ярославы? — сквозь зубы процедил Виталий.

— Это ещё надо выяснить. Пока у меня есть только твоё слово и слово Рината. И ничего больше, а мне этого недостаточно, — резко ответил я.

— Недостаточно? — усмехнулся Батурин. — А её смерть будет достаточным аргументом?

Из груди вырвался рык ярости, а в следующее мгновение Роман уже лежал в обломках дубового стола. Хотелось ещё его побить об пол, чтобы хоть как-то вправить мозги этому уроду, но я сдержался.

— Ты и Ринат только сейчас подумали о последствиях? — зло оскалился в лицо оборотня. — То есть когда вы трёхлетнему ребёнку начинали колоть вакцину, подавляющую сущность оборотня, об этом тогда не думали? Ублюдки!

— Мы лишь защищали ребёнка, — прохрипел он, придавленный моей рукой в области горла.

— Вы искалечили этого ребёнка! — процедил в ответ, поднимая мужчину за грудки на ноги и попутно доставая мобильник.