– Дин, это ты? Ну что? Принесла? – услышала она скрипучий голос, пока снимала ботинки в передней. Значит, старик ещё не ложился. Досадно.

Её опекун сидел в кресле, томясь от духоты и хмурых мыслей, и время от времени гонял мух от стола. Перед ним на блюдце теплилась свеча, а в графине поблёскивало тёмное палмерское вино. Подойдя ближе, Дийна выложила на стол тоненькую стопку купюр.

– Двести двадцать. У Перро проблемы с таможней, так что он потребовал надбавку за риск.

Пожелтевшее от желчи лицо Гаспара скривилось:

– Старый жмот, – пробурчал он. – А ты бестолочь! В другой раз я лучше сам с ним поговорю.

«Ага, поговоришь, когда рак на горе свистнет», – мысленно усмехнулась Дийна. Вряд ли Фернан Перро осмелится появиться в Оротаве, так как местная полиция давно заточила на него зуб. Гаспар тоже не проявлял тяги к дальним поездкам: за последний год он ни разу не вышел на лодке. Да ещё отрастил такое пузо, что «Плясунья» теперь его и не поднимет, придётся новую джунту заказывать, литров на двести! С того дня, когда Дийна впервые сходила в самостоятельный рейс, опекун молча доверил ей все перевозки. При этом он и не подумал освободить её от домашних дел или работы в лавке.

Вот и сейчас, бросив взгляд на плиту, она с грустью обнаружила, что в горшке остались всего две ложки каши. Хлеб и сыр закончились ещё вчера, но Гаспару неохота было тащиться на рынок, или он считал эту обязанность ниже своего достоинства. А в углу, в грязном тазу громоздилась гора жирной посуды.

Подавив раздражение, Дийна достала из шкафчика последнюю чистую миску. Очередная служанка ушла от них месяц назад, а новую ещё не успели найти. Прислуга не задерживалась в этом доме, так как Гаспар своей скаредностью и придирками ухитрялся вывести из себя даже самых робких девиц. Можно было подумать, что он делает это нарочно! Дийна испытывала к Гаспару сложные чувства: злость мешалась в её душе с чувством признательности. Иногда он был просто невыносим, но… это ведь он увёз её с Ланферро в минуту смертельной опасности. Обучил искусству воланте. Специально для неё приобрёл «Плясунью» – лёгкую, проворную лодочку на сто литров с крепким парусом, на котором можно было промчаться через пролив Кольберо за четыре удара сердца. Когда она в первый раз подняла парус, Дийна была так счастлива, что, казалось, могла бы взлететь даже без лодки. Ради таких моментов можно было простить старику его придирки, неряшливость, жадность и лень.

Ей вспомнилась их первая встреча на Ланферро, когда, подгоняемая выстрелами, она вылетела на крутой берег из гущи кустарника – исцарапанная, еле живая от страха. В тайной бухточке стояла лодка, возле которой суетился какой-то толстяк. Судя по вороватому виду, он явился туда не с самыми честными намерениями. При виде беглянки Гаспар слегка остолбенел, однако развитое чувство опасности быстро подсказало ему, что делать. Он вскочил на джунту и попытался дать дёру. Дийна запрыгнула следом. Лодка, хоть и большая, не была рассчитана на двоих, так что Гаспар без колебаний попытался спихнуть непрошеную пассажирку в пропасть. Но пока они боролись, их подстерегала другая опасность. Скалы! Высокие горы на побережье Ланферро создавали такую ветровую тень, что в вихревой зоне за ней можно было запросто свалиться в штопор.

– Парус, парус! – закричала Дийна, хватаясь за гик.

Она не умела управлять джунтой, которая к тому же потеряла устойчивость из-за лишнего пассажира. Зато она великолепно разбиралась в местных ветрах. Кое-как им удалось сбалансировать лодку и развернуть её так, чтобы поскорее выйти из опасной зоны. Всю дорогу Дийна подсказывала курс и предупреждала о возможных проблемах на выбранном пути. К тому времени, когда они добрались до острова Керро, Гаспар передумал выбрасывать «мелкую заразу» из лодки. Вместо этого он взялся её учить.