Стоило так подумать — и по моему мокрому телу скользнули уверенные мужские руки. Незаметно очутившийся возле меня Шон, прижался со спины. Я вновь прочувствовала всю степень его возбуждения. Как бы не хорохорился он со своим любимым словом «нельзя», а всё равно… Всё равно… Крутанул в кольце своих рук. Мммм…

Я горю под голодным неистовым взглядом синих глаз. Ощущаю, как он жаждет… Даже не прикоснуться, это уже сделано. Схватить меня в объятия? Этот этап тоже позади. Что ещё можно? Не просто можно, а нужно! Очень нужно снова уйти из реальности туда, где будем существовать только мы с ним. Где нет всего, что нам мешает. Моих тревог, его «нельзя».

Туда, где можно. Всё можно.

Ещё миг — и Шон начал целовать мои шею, плечи. Его руки скользнули с талии по животу вверх, коснулись грудей. Едва успевшее притупиться желание, накрыло сознание, лишив его права голоса.

В воде все чувства обострились. Отдаваясь новым ощущениям, я выгибалась, подставляя шею под поцелуи. Стыдно за такую реакцию. Стыдно — что он обо мне подумает. Тут как я поняла царят пуританские правила приличия. Но сдерживаться нет сил. Выгибаюсь. Постанываю, когда мужские пальцы начинают играть моими сосками.

Заёрзала. Прохладная вода хлынула туда. О… Непередаваемый фейерверк чувств и эмоций! Его рука погладила меня, внизу, соблазняя, играя, обещая. Стыд и смущение испарились — словно их и не было никогда. Я вскрикнула — и подалась вперёд, навстречу его бесстыдным пальцам. Услышала довольный смех. И пальцы, словно отозвавшись на мою безмолвную просьбу, проникли между упругих складочек, коснулись особенно чувствительной точки, вызвав бурю новых эмоций, заставляющих моё тело извиваться змеёй.

— Тори… — доносится его шепот.

Шон, продолжая покрывать поцелуями мою шею, одной рукой ласкал мою грудь. Только теперь это была не нежность — ни ему, ни мне на неё не хватало терпения. Темная, жадная, голодная страсть овладела нами. Я вскрикивала в такт движению его пальцев внизу, он зарычал, когда я их сжала.

— Моя…

И все отозвалось внутри меня в ответ на это неистовое, клеймящее заявление. Я жалобно завыла, когда он отнял свои пальцы, потянулась за ними, извернулась, протестующе укусив его.

— Моя, — прикусили в ответ мою шею.

Надавив коленями на мои бёдра, он заставил сжать их поплотнее и… Нечто безумно желанное, горячее и твёрдое проскользнуло у меня между ног, коснувшись местечка, где всё уже горело от желания.

— Шон!

В ответ раздался хрипловатый стон:

— Ведьма, что ты со мной делаешь…

Вопрос явно риторический. Но если он сейчас заикнется о приличиях, самообладании и о том, что он как джентельмен обязан после такого жениться, я его… К черту самообладание! К черту всё!

— Сделай это… — взмолилась я, с трудом узнавая собственный голос и прогнулась, поддаваясь ему навстречу.

Он рванулся вперед. И осталось только наше сумасшествие. Прекрасное, восхитительное. Необходимое как воздух. Забыть обо всем… Что может быть прекраснее? Извивалась, стонала, а потом… То ли солнце за окном взошло и солнечные зайчики, отражающиеся от поверхности бассейна ослепили, то ли это избыток чувств и эмоций дал о себе знать?

Как-то вмиг пропали все звуки, а мир вспыхнул одним ярким пятном, а моё, ещё недавно томившееся от сладостных ласк тело, пронзила невообразимо приятная боль и я забилась в руках сжимающего меня в объятиях мужчины. Казалось я или взорвусь, или умру, или потеряю ориентиры в пространстве, став невесомой, и взлечу. А потом всё прошло, отступило как сон, лишь пульсировало что-то внизу живота, напоминая о былых ощущениях. Окружающие пейзажи обрели чёткость, вернулись звуки и запахи, и я поняла, что меня несут куда-то на руках.