— Не говори глупости, — Джэм хмыкнул и обнял ее обеими руками. — Даже если я стану страшным, лысым и похожим на печеное яблоко, ты будешь в списке самых сексуальных женщин планеты. В десятке причем!

— Вот за это я тебя и люблю, — она накрыла его руки своей. — За то, что ты в меня веришь. И тогда, хотя все в один голос твердили: мне не вывезти трюки. И теперь.

— Ты поэтому сюда пришла? — Джэм улыбнулся, прижимаясь щекой к светлой макушке. — Чтобы весь мир увидел, что ты все можешь? Мне кажется, они знают и так. Я немало любовался в ютубе на твои танцы со страховкой.

Она снова рассмеялась. Тепло, легко и искренне.

— Сказать честно? — отхлебнула чай. — Я просто поняла, что мне нужен перерыв. Проснулась однажды утром и не смогла вспомнить, кто я на самом деле. И решила: хватит. А что лучше разгружает мозги, как не старая добрая грязь под колесами и запах бензина?

— М-м-м, так вот что это за чудесный запах… — Джэм шумно втянул воздух. — А я-то думаю, почему мне всегда так нравились твои духи.

— Пф-ф-ф, скажи это моему бывшему и всем остальным, — усмехнулась Элли, и Джэм уловил в ее голосе нотку грусти. — Для них мой байк хуже красной тряпки для быка был. Рассказать об истинной причине развода? — спросила вполголоса, уже нисколько не шутя. — Я была на съемках в Бельгии. А он напился до беспамятства и расколотил мою крошку. Сдавал на своем джипе взад-вперед, пока она не превратилась в бесформенную груду обломков. Когда я вернулась, даже не пытался оправдываться. Сказал, что мечтал сделать это с самого первого дня.

— Боюсь представить, во что превратились его яйца… — Джэм буквально увидел несчастный байк и поморщился. — Правильно сделала, что бросила этого ублюдка. И что, ты теперь вдовствующая королева или уже снова счастливая влюбленная принцесса?

— Я ветер, — она раскинула руки в стороны и опять рассмеялась. — Свободна и лечу куда хочу. Планирую через двести семьдесят пять дней снова оказаться в Нью-Йорке и бороться с тобой за победу.

— И я, конечно, как благородный рыцарь уступил бы победу, но знаю, что ты меня за это побьешь, — Джэм вложил ей в ладонь сникерс. — А потому все двести семьдесят пять дней я буду задабривать тебя шоколадками и всячески ублажать.

— М-м-м, — протянула она, не спеша сорвать обертку с батончика. — А что входит в список ублажений? Хочу знать, какой стимул ждет меня, чтобы надирать одну за другой задницы.

— Ну как же… — Джэм довольно улыбнулся. — Когда не останется больше задниц, ты сможешь надрать мою.

— А не нарвусь на защитницу твоих бесценных тылов? — спросила Элли. — Тогда ты предпочитал романы на одну ночь. Сейчас изменил свои взгляды?

— Может быть… — Джэм пожал плечами, хоть Элли этого и не видела. — Пока не проверял. В последние годы я увяз в съемках, и это шоу для меня — тоже подъем с глубины. Так что будь спокойна, никакая акула тебя ненароком не укусит.

Она плавно развернулась в его объятиях.

— Так и хочется предложить проверить прямо сейчас, — сказала, глядя Джэму в глаза. — Но у меня секса не было полгода, и я меньше всего хочу спешить. А завтра нас ждет по-настоящему долгая дорога.

Джэм знал — чувствовал тем подсознательным чутьем, что с древних времен гнало самца за самкой, — что стоило привлечь Элли к себе, поцеловать полные чувственные губы — и завтрашний день потеряет значение. И он даже себе не мог объяснить, что его останавливало.

— Тогда тем более съешь шоколадку, — протянул он, улыбнувшись. — Говорят, отлично заменяет секс. Я так два года продержался.

Элли отобрала у него и второй батончик.