— И что же такого ты захотел делать, что нельзя в браке? — поинтересовался Дейв.

— Уехать в кругосветку на байке? — Мик улыбнулся. — А еще не ходить на ненавистные мне приемы и не устраивать ответные в собственном доме. Мне хватает обязательных деловых обедов и ужинов и нескольких благотворительных мероприятий в год.

— И что? Не было никаких способов договориться?.. — было видно, что Дейву важен ответ на этот вопрос.

— Не было желания это делать, — Мик затянулся. — Она не стала бы тратить несколько часов, подбирая фотографии, а я, открыв архив, посмотрел бы превью и сразу отправил в корзину. Вот в чем главная разница между моей ситуацией и твоей — мне больно, потому что я привык быть женатым человеком. Тебе — потому что ты ее любишь. И она тебя тоже.

— Ты что, гребаный психоаналитик? — Дейв фыркнул, явно чтобы скрыть эмоции, и встал. — Ладно, спасибо. Извини, что загрузил. Пока.

— Не стоит извинений, я все равно бездельничал, — Мик тоже поднялся, протянул руку, и Дейв пожал ее. А потом дернул Мика на себя и похлопал по спине. — Обдумай все хорошенько и иди в своем решении до конца, каким бы оно ни было, — сказал Мик, похлопав его в ответ.

— Да, хорошо… — Дейв благодарно ему улыбнулся и вышел за дверь. — Доброй ночи! — крикнул уже из коридора.

Мик подождал, пока его шаги стихнут за закрывшейся дверью, а потом вернулся к ноутбуку. Фотографии все еще воспроизводились — наверное, по второму кругу, потому что снимок, где Дейв и его возлюбленная мыли толстолапого смешного щенка, Мик уже видел. А вот ее одну, смотрящую на закат из-под сложенной козырьком ладони, — нет. Не нужно было спрашивать, кто снимал. Так сфотографировать человека может только тот, кто искренне его любит, — кожа девушки будто светилась, а взгляд был наполнен радостью.

Даже если Дейву не удастся восстановить отношения, он все равно мог считать себя счастливым человеком — в его жизни такое было. Сам Мик уже толком и не помнил, случались ли в его жизни такие же счастливые минуты.

5. Глава 5

Элли спала, сладко завернувшись в его объятия, и Джэм потратил несколько долгих минут, решая, что будет худшим из зол — разбудить или уйти, не попрощавшись.

Наконец нашел компромисс: уйти тихонько, но оставить на тумбочке припрятанный в кармане шоколадный батончик. Джэм хотел предъявить его как входной билет, но Элли, едва открыв дверь на стук, резко ухватила его за грудки и буквально втащила в номер.

— Ты там что, энциклопедию читал? — спросила почти зло, впиваясь в губы требовательным поцелуем. — Я уж думала, придется самой выходить из положения.

Элли производила обманчивое впечатление. Мягкая, нежная, женственная… Такую сложно было представить иначе как в романтических ванильных мечтах. К счастью, Джэм знал ее достаточно хорошо, чтобы понимать: за следование сладкому образу можно было получить по яйцам прямо в разгаре процесса. Секс Элли любила яростный, почти жесткий — и в этом он сразу почувствовал в ней родственную душу.

Если уж она решила, что хочет этого мужчину, то отдавалась ему до конца, без оглядок на чье-то мнение и придуманные кем-то правила.

С ней можно было все, если ты был готов платить той же монетой. Больно прикусив Джэму нижнюю губу — наказание за то, что заставил ее ждать, — Элли плавно опустилась на колени и потянулась к пуговице на поясе его джинсов.

А потом, измучив его ласками, легла на кровать и, ухватив за волосы, подтолкнула голову Джэма туда, где, по ее мнению, ей было самое место. Джэм отомстил по полной. Когда он наконец вошел в расслабленное удовлетворенное тело, Элли могла уже только негромко стонать. Она все-таки кончила и на члене тоже, но это заняло чертовски много времени. К счастью, торопиться им действительно было некуда.