Возвращаясь в вампирское логово, Алайни по отвесной скале взобрался на головокружительную высоту, стараясь не оглядываться на шумный водопад. Впрочем, голова у него кружилась от голода, а не от огромного расстояния до покатого подножия горы. Тихонько проскользнув в свою пещерку, он вынул пистолет из-за пояса кожаных штанов и, плюхнувшись на мягкую полосатую шкуру, попытался когтями затереть опасную надпись. Неведомый колдун наложил на оружие Норея сильнейшее заклятие: ничтожный на вид слой краски он сделал прочнее эльфийского клинка.

Алайни недоумевал, зачем наемник подарил ему оружие убитого соратника. То, что в горах бегает не сам уцелевший Норей, молодому вампиру было предельно ясно. Он давно узнал из подслушанных разговоров жителей деревни, что у настоящего Норея были желтовато-белые волосы, а не коричневые, как у незнакомца, и что он был не старше тридцати лет.

“Лучше бы наемник подарил что-нибудь съедобное, – несчастному пареньку не удавалось отвлечься от мыслей о еде. – Что он хотел мне сказать? Чтобы я присоединился к нему, ушел с ним?”

С одной стороны, предложение казалось заманчивым. Для вампиров – наемников не существует ограничений. Последняя преграда, считавшаяся непреодолимой, разрушена. Они вправе жить, где им угодно, и охотиться на любых существ, будь то неприкосновенные эльфы или люди. А их оружие! А их одежда! Одна она достойна быть плодом мечтаний. Да, их не принимают свои, клянут, как предателей народа, но мало кому их удается убить при встрече. Чаще побеждают они. Какие бы гадкие слухи о них ни распускали, для лесной женщины наемник в пятнистых штанах – бесстрашный герой и лучший любовник. В дальних странах редкий вампир не растит наемничьего отпрыска.

С другой стороны, не так его воспитывали родители. Они верили, что убийство разумного существа влечет за собой проклятие, а потеря совести означает потерю рассудка. И где они теперь?

“Подойди”, – Алайни вздрогнул от мысленного приказа лидера клана.

Юноша умел надежно скрывать мысли, но сейчас, при упадке сил, он сомневался в том, что Интинай не узнает его тайны. Спрятав пистолет под шкуру, Алайни на четвереньках выполз из своего убежища и заглянул в соседнюю пещеру.

Стая удачно поохотилась. Вожак устал ждать его возвращения из очередной самовольной отлучки.

Противные жены Интиная – черноволосая нахалка Лермия и Солмара, рыжая задира с драным ухом, увидев Алайни, приподнялись с мехового ложа и захихикали, скаля острые зубы. Их сыновья восьми месяцев и полутора лет от роду, спали, вцепившись коготками в тушу ромла – высокогорного копытного зверя с четырьмя закрученными в разные стороны рогами и голубовато-серой шкурой.

У дальней стены лежали главные охотники клана – Рилман и Делишми. Рилман был старшим по возрасту мужчиной. Песочно-белые волосы и длинный подбородок придавали его лицу эльфийские черты, но желтые, неприятно маленькие глаза убивали это сходство. Волосы Делишми были чернее угля и изрядно повыщипаны в мелких стычках. Его отец был убит Интинаем при попытке захвата власти, поэтому Алайни возлагал на Делишми серьезные надежды, считая его будущим союзником.

Миалайя, молоденькая девушка, недавно вступившая в детородный возраст, робко притулилась в углу, обернувшись теплой шкурой. Она старалась избегать ссор. Рилман еще малышкой притащил ее в стаю, чтобы взять в жены, когда она повзрослеет, но пока Миалайя была свободна от семейных обязательств.

Сам Интинай, двадцатилетний красавец, отличавшийся от соплеменников необычайно мягкими и, что для вампира большая редкость, кудрявыми черными волосами, сидел у входа в общую пещеру. Едва Алайни приблизился, он врезал ему наотмашь по лицу.