– Ой, спасибо! – обрадовался лейтенант. Он быстрым движением размял гильзу, наполненную пахучим табаком, согнул бумажный мундштучок и жадно воткнул папиросу в рот. Потом красиво прикурил от самодельной зажигалки, изготовленной каким-то умельцем из винтовочного патрона. И тут же затянулся, да так, что чуть было половины папиросы не сжег жар, раздутый энергичным затягиванием. Он выдохнул такое обилие дыма из двух ноздрей, что блиндаж заволокло тут же сизым облаком.

– Сколько человек выбросили немцы в вашей группе? – внезапно задал вопрос посуровевший капитан.

– Я-я-я… хотел вам сказать, что надо торопиться. Нас было пять человек, перешедших линию фронта под шумок метели, – пояснил Дмитриев.

– Командир? Каково его звание, фамилия? – сыпал вопрос за вопросом Шурепов.

– Командир – капитан! По имени – Юрий, по фамилии – Серегин. Мы с ним сговорились еще в разведшколе, что, как только перейдем линию фронта и окажемся на нашей территории, без промедления обратимся к советскому командованию, – продолжал отвечать лейтенант на вопросы капитана.

– Где он вас ждет?

– На месте ЧП.

– ???

– Дело в том, что мы хотели разоружить троих ярых антисоветчиков…

– Кто они?

– Сыновья белоэмигрантов, члены «Национально-трудового союза нового поколения».

– Ну и что?

– Ничего не вышло. Один из них, наверняка имевший индивидуальное задание, метнулся назад и наступил на мину. В ночной метельной обстановке и в возникшей суматохе с подрывом его дружкам удалось скрыться.

Надо было действовать незамедлительно…

Пока готовились к выходу, у блиндажа оперативную группу военных контрразведчиков ждал взвод автоматчиков, выделенных командиром полка для поддержки в поисковых мероприятиях.

И вот распахнулись двери полевого штаба, и группа двинулась навстречу кинжальному ветру, бросающему в лицо колючий белый песок. Впереди шел Дмитриев, за ним Шурепов с коллегами, сопровождаемыми прикрытием бойцов в белых маскхалатах, вооруженных надежным оружием – ППШ.

Конец ознакомительного фрагмента.