В огне погибли только часть мебели и предметы, вделанные в стены. В одном из залов император увидел целую толпу гвардейских егерей, которые пытались оторвать от стены огромное зеркало, хотя вокруг них уже все пылало. Несколько раз государь приказывал солдатам отступить, но им хотелось непременно спасти царскую вещь. Тогда Николай Павлович бросил в зеркало свой бинокль, от которого оно разбилось вдребезги. При этом он сказал гвардейцам: «Вы видите, ребята, что ваша жизнь для меня дороже зеркала, и прошу тотчас же расходиться». C солдатами других полков, которые, не щадя жизни, всеми силами стремились на деле доказать свою любовь и преданность государю, случались на пожаре такие же трогательные сцены.

Надеясь спасти часть дворца, где находились покои императрицы, Николай I приказал графу В.Ф. Адлербергу с батальоном Л.-гв. Семеновского полка подняться на чердак и на крышу, чтобы разрубить стропила и возвести кирпичную стену для препятствия огню. Но поскольку крышу солдаты обнаружили охваченной огнем, государь отменил свое приказание, чтобы уберечь людей. Тогда все усилия были направлены на спасение эрмитажных зданий. Всю ночь в этом принимал деятельное участие и великий князь Михаил Павлович.

Одновременно с пожаром в Зимнем дворце загорелись бедные лачуги в Галерной гавани на Васильевском острове. Зарево было замечено из дворца. Опасаясь за жителей, которые могут потерять последнее имущество, когда все силы брошены на дворец, император немедленно отправил наследника на этот новый пожар, а генерала Бенкендорфа встретить по дороге Л.-гв. Финляндский полк и передать приказание двигаться в гавань. Не имея ни единой пожарной трубы, никаких инструментов, финляндцы моментально ликвидировали пожар в гавани, растащив по бревнам все горевшее; затем, прибыв к Зимнему дворцу, работали наравне со всеми полками.

Император Николай I. Худ. В.А. Голике. 1843 г.

Непрерывным поливанием воды на стены огонь был остановлен, и эрмитажные здания были спасены. Зимний дворец догорал еще три дня. Сразу после этого множество людей всех сословий захотели принести свои деньги на восстановление императорской резиденции. Например, граф Браницкий просил позволения пожертвовать миллион рублей, а какой-то мещанин хотел отдать все свои накопления в количестве 1500 рублей. Депутаты от купцов Петербурга и Москвы лично просили государя позволить им отстроить дворец за счет купечества. Просьбы внести пожертвования доходили до Николая I отовсюду, и он вынужден был отдать указ, в котором сердечно благодарил подданных за горячее участие и отказывался от помощи: «Сии приношения не будут нужны; мы не принимаем их; но чувства, к ним побуждающие, чувства верноподданнической привязанности к нам и престолу, всегда при всяком более или менее важном событии обнаруживающиеся с новою силою, глубоко трогают наше сердце»[49].

К Пасхе 1839 года Зимний дворец был полностью восстановлен. Пока шли работы, император с семьей и двором проживал в Аничковом дворце.

Император Николай I на простом извозчике. Рис. 1840-х гг.

Другой случай показывает, что за любимого государя русские солдаты готовы были пойти не только в огонь, но и в воду. В июле 1840 года на смотре гвардейской бригады на Марсовом поле Николай I внезапно остановил карабинерную роту Л.-гв. Финляндского полка. Участник смотра, офицер-финляндец Николай Степанович Ганецкий, вспоминал: «Государь сам скомандовал роте поворот к Лебяжьей канавке, вдоль которой проходила колонна церемониальным маршем, и, когда рота повернулась к ней и к Летнему саду лицом, раздалась команда государя „ура“. И вот рота, затянутая в новенькие мундиры, белые летние панталоны, только что вычищенные, одетая во все самое новое, с блестящей амуницией, по команду верховного вождя своего, с криком „ура“ – бросилась в Лебяжью канавку, наполненную тогда водою выше пояса, преодолела ее, и очутилась в Летнем саду, где и была остановлена. При тогдашней красоте формы, при исполнительности в точности команды, при криках „ура“ бегущей через высокую воду роты, вид ее производил, вероятно, очень сильное впечатление, особенно на иностранцев. Зная это, император, сзади которого была большая свита, иностранные послы и сопровождавшие их лица, показал перед иностранцами дисциплину своей гвардии»