«Американскому руководству пришлось пересмотреть вышеприведённые представления о российском ядерном потенциале, в соответствии с которыми упадок стратегических ядерных сил России необратим, и то, что осталось от некогда впечатляющей советской ядерной мощи, может угрожать Соединённым Штатам лишь в том случае, если какие-то чувствительные российские ядерные ноу-хау окажутся у врагов Америки»34.

И если в американском «Обзоре ядерной политики» 2010 г. было констатировано «сокращение роли ядерных вооружений в стратегии национальной безопасности США»35, то в настоящее время от этих представлений американским правящим кругам пришлось отказаться. Как утверждалось в «Обзоре ядерной политики» 2018 г., «Россия стремится обеспечить реализацию своей стратегии и доктрины путём всеобъемлющей модернизации своего ядерного арсенала. Российская стратегическая ядерная модернизация позволила увеличить потенциал стратегических средств доставки, а также даёт России возможность быстро наращивать число развёрнутых боеголовок. Помимо модернизации унаследованных от Советского Союза ядерных систем, Россия разрабатывает и развёртывает новые ядерные боеголовки и пусковые установки. Эти усилия включают в себя многократную модернизацию для каждого элемента российской ядерной триады, включая стратегические бомбардировщики, ракеты морского базирования и наземные ракеты. Россия также разрабатывает по меньшей мере две новые системы межконтинентальной дальности – гиперзвуковой глиссадный аппарат и новую межконтинентальную автономную торпеду с ядерным вооружением и подводным двигателем»36.

В документе утверждается также, будто «Россия обладает значительными преимуществами в производстве ядерного оружия и в нестратегических ядерных силах перед США и союзниками. Она также создаёт большой, разнообразный и современный комплекс нестратегических систем, которые обладают двойным потенциалом (могут быть вооружены ядерным или обычным оружием). Эти системы театра военных действий и тактической дальности не подпадают под действие нового договора СНВ, и модернизация нестратегического ядерного оружия России увеличивает общее количество такого оружия в её арсенале, значительно улучшая возможности доставки»37.

При этом американская сторона склонна приписывать Москве агрессивные планы нанесения превентивных ядерных ударов в рамках якобы имеющейся у российского военно-политического руководства стратегии «эскалации ради деэскалации» («российская стратегия и доктрина подчёркивают потенциальное принудительное и военное применение ядерного оружия. Она ошибочно полагает, что угроза ядерной эскалации или фактическое первое применение ядерного оружия послужат “деэскалации” конфликта на выгодных для России условиях. Эти ошибочные представления увеличивают вероятность опасных просчётов и эскалации»)38.

Как полагают в Вашингтоне, Соединённые Штаты должны принять этот российский выбор и осуществить модернизацию своей стратегической ядерной триады.

Морской компонент стратегической ядерной триады.

Как говорится в «Обзоре ядерной политики», «программа создания ПЛАРБ типа «Колумбия» предусматривает строительство 12 подлодок этого класса на замену существующего флота ПЛАРБ типа «Огайо», и эта программа предназначена для обеспечения потребностей в атомных субмаринах на протяжении десятилетий. Первая ПЛАРБ класса «Колумбия» вступит в строй в 2031 г. На данных подлодках будет реализован ряд технологических новшеств и в то же время будет сохраняться гибкость для модернизации, чтобы гарантировать живучесть подводного флота». При этом БРПЛ класса «Трайдент-2» сохраняют достаточный потенциал для модернизации. Этими ракетами будут оснащаться и ПЛАРБ типа «Огайо», и идущие им на смену ПЛАРБ типа «Колумбия».