– Ну, что такое? – недовольно проворчала я.

Убеждена, что даже от жрецов беспечного старого Чангеша не требовалось выражать удовольствие, когда их будили поутру, причем гораздо ближе к полудню, чем меня сейчас.

– Мне нужно во Дворец, а тебе следует появиться в библиотеке. И еще. Если мы хотим вырвать Нарайяна и девчонку прямо из-под носа у Серых, нужно поторопиться с планом.

Что же, все верно. Но это не значит, что я должна быть в восторге.

Все мы, живущие в комплексе До Трана, включая его самого, как всегда, позавтракали вместе. Отсутствовали только Тобо и матушка Гота. Но они в обсуждении участия все равно не принимали бы.

Так же, как и те, кто находился снаружи – Тени все еще бродили по городу.

– Мы разработали отличный план, – заявил Одноглазый, напыжившись от гордости.

– Не сомневаюсь, что все ваши идеи одна гениальнее другой, – ответила я, забирая свою долю – чашку холодного риса, манго и чашку чая.

– Сначала Гоблин напялит наряд дервиша и отправится туда. Потом пойдет Тобо…

– Доброе утро, Адо, – рассеянно пробормотала я, когда сторож впустил меня в библиотеку.

Меня беспокоило, что Гоблин и Одноглазый сейчас были предоставлены самим себе. Это у тебя материнский инстинкт пробудился, заявили они, показывая свои гнилые зубы. Ты прямо как курица, которая боится хоть на шаг отпустить от себя цыплят. Правда, на свете не так уж много куриц, которым приходится волноваться из-за того, что их цыплята могут надраться, забыть, чем занимались, и отправиться бродить по городу в поисках приключений.

Адо кивнул в ответ. Он никогда не произносит ни слова.

Оказавшись в библиотеке, я тут же рьяно взялась за дело, хотя до меня прибыла всего пара копиистов. Иногда Дораби удается сосредоточиться не хуже Савы. Это помогает отвлечься от тревог.

– Дораби? Дораби Дей Банерай?

Я медленно вынырнула из сна, изумляясь, как это меня угораздило. Я сидела на корточках в углу, В такой позе обычно сидят гунни и нюень бао, но не ведна, не шадар и не остальные, принадлежащие к малочисленным этническим группам. Мы, веднаиты, предпочитаем сидеть со скрещенными ногами на полу или на подушке. Шадар любят низкие кресла или стулья. Если у шадарита нет хотя бы самого примитивного стула, это у них считается признаком бедности.

Я не вышла из образа даже во сне.

– Господин Сантараксита?

– Ты болен? – Голос у него звучал озабоченно.

– Устал. Не выспался. Скилдирша охотились этой ночью. – Вообще-то Теней так называют тенеплеты, но Сантараксита и ухом не повел. За время Протектората это слово прочно вошло в обиход. – Крики мешали спать.

– Понятно. Я и сам не выспался, хотя по другой причине. До меня даже не доходило, какой это на самом деле ужас, пока утром я не увидел, что они натворили.

– Значит, скилдирша проявляют должное уважение к жреческому сословию.

Он еле заметно скривил губы, но мне стало ясно, что ирония дошла до него.

– Я в ужасе, Дораби. Это зло не похоже ни на что, с чем мы сталкивались прежде. Одно дело такие слепые бедствия, как наводнение, мор или что-то в этом роде. Их нужно переносить стоически. И против Тьмы иногда бессильны даже сами боги. Но посылать шайку этих Теней, чтобы они снова и снова совершали убийства просто так, наобум, а не по какой-то, пусть даже совершенно безумной, причине – это зло того сорта, какое проповедовали только северяне. – Дораби пришлось приложить титанические усилия, чтобы не стиснуть челюсти. – Прости. Но я знаю, что говорю. Ты наверняка никогда не встречался с этими чужаками.

Он сделал ударение на последнем слове – именно его таглиосцы употребляли, имея в виду прежде всего Черный Отряд.