Девы ненадолго замолчали, и словно бы благоухание сладких благовоний разлилось по залу. Заряночка трепетала, щёки её то краснели, то бледнели, сердце неистово колотилось, и сладость желания сокрушала её. Ещё грациознее стали движения девушки, и поставила она ножку к ножке и подивилась гладкости своей кожи; нежным было её тело, каковому в один прекрасный день суждено было пробудить любовь столь страстную.

И снова робко обратилась к подругам Заряночка и молвила: «Выходит, у каждой из вас есть тот, кто любит её и желает только её и не другую?» – «Именно так», – отвечала Виридис. «Что это за блаженство, должно быть! – воскликнула Заряночка. – Теперь тем более дивлюсь я, что вы так хлопочете обо мне и хоть на мгновение обо мне задумались; воистину вы ещё добрее, чем я думала».

Отвечала Атра, улыбаясь ей: «Нет, шила в мешке не утаишь; и признаюсь тебе: на самом-то деле мы – сродни купцам, что ценою доброты пытаются выторговать у тебя нечто, а именно, чтобы отправилась ты с поручением от нас к трём нашим возлюбленным». – «Всенепременно, – отвечала Заряночка, – ничтожная это плата за то, что спасли вы жизнь мою и душу; и даже если бы пришлось мне пройти босиком по раскалённым угольям, я сделала бы и это. Однако же, ежели я могу отправиться отсюда к вашим возлюбленным, почему не можете вы трое уплыть со мною вместе?»

Отвечала Атра: «Вот почему: твоё судно, Посыльная Ладья, в которой прибыла ты сюда, отчасти сродни твоей госпоже и нашей; и здешняя госпожа заговорила её противу нас; и теперь, ежели мы только прикоснёмся к чёлну, поднимется такая страшная буря и шум столь ужасный, словно бы небо готово обрушиться на землю; и Королева тотчас же набросится на нас, и погибли мы; ибо, как ты вскорости услышишь, это было доказано. Но что до тебя, над тобою заговор не властен. Воистину не знаю я, почему твоя повелительница не заговорила ладью и противу тебя тоже; может быть, потому что сочла, будто не посмеешь ты воспользоваться ею и даже близко не подойдёшь».

Призадумалась Заряночка и решила, что так оно и есть: колдунья положилась на то, что не осмелится пленница воспользоваться Посыльной Ладьёй, да и не будет знать, как, даже если найдёт её; а ежели и найдёт, то она, ведьма, отучит пленницу ходить в ту сторону. И теперь поведала Заряночка подругам свою историю гораздо более подробно, нежели давеча, умолчав только о том, что касалось Абундии; и повторила слово в слово всё то, что сказала ей госпожа, перед тем как превратить в лань. Виридис слушала, дивилась и жалела бедняжку. Атра же сидела неподвижно, словно бы удручённая чем-то. Но вот, наконец, заговорила она: «Как бы то ни было, мы отошлём тебя с острова завтра на рассвете и примем на себя последствия; а ты отвезёшь по верному знаку тем троим, что нас любят. Ибо полагаем мы, что они ничего не позабыли, но до сих пор разыскивают нас».

Отвечала Заряночка: «Что бы ни поручили вы мне, я всё исполню и по-прежнему буду почитать себя вашею должницей. Но теперь, прошу вас, угодите ещё немного несчастной пленнице».

«Как же? – воскликнули обе дамы. – Мы готовы». Молвила девушка: «Не будете ли вы так добры рассказать мне, как попали сюда и как жили с тех пор, как впервые здесь оказались, и по сей день?» – «С охотой, – отвечала Атра, – слушай!»

«Мы родились и выросли в том краю, что лежит на юго-западе, у берегов этого Великого Озера; и жизнь наша текла счастливо, и сдружились мы, ещё будучи детьми, и так, оставаясь дорогими друзьями, повзрослели и достигли поры девичества. Многие мужи искали нашей руки, но наши сердца не склонялись ни к кому, кроме троих, что славились красотою, добротой и отвагой; ты можешь называть их Золочёный Рыцарь (это избранник Авреи), Зелёный Рыцарь (избранник Виридис) и мой избранник, Чёрный Оруженосец. Но на наше несчастье, в силу давних распрей, что тянулись с незапамятных пор, любовь эта навлекала опасность и на них, и на нас; потому жили мы в сомнении и тревоге.