Так вот, в нашей интернациональной, якобы супертолерантной бизнес-школе самым толерантным оказался кто? Как думаете, представитель какой страны утёр по части толерантности носы всем этим денди? Россия рулит, джентльмены!

Ну да, когда в нашей группе оказался Джованни… О, Джованни! Кудрявый итальянец с огромным носом и манерами фрика… О майн готт! Нос был ещё и красным… А ещё красной была рубашка… А джинсы, естественно, зелёными… А его уши… О, это была отдельная песня! Уши этого несчастного создания напоминали два розовых лопуха…

При этом обладатель всего этого ещё и кривлялся! И смотрел на всех свысока, что было особенно смешно. В общем, такой немного уродливый кривляка… Первый претендент на изгоя.

Когда же этот симпатяга, обворожительно улыбаясь, спросил, не хочет ли кто разделить с ним арендную плату за скромные апартаменты неподалёку от нашего кампуса, парни оскорбительно усмехнулись, а девчонки пренебрежительно сморщили носы. А мне стало жаль страшненького парнишку с чистым наивным взглядом, угадывающимся сквозь стёкла огромных очков, и я согласилась.

И страшно удивилась, когда уже в наших апартаментах Джованни снял свой огромный нос, зашвырнул в угол очки вместе с опадшими двумя парашютиками ушами, и высокомерно сказал мне: «Не волнуйся, Жели, блондинки как девушки меня в принципе не интересуют. Мне нравятся только жгучие брюнетки. Так что с amore ты пролетаешь. Но. Я, Джованни Чимароза, предлагаю тебе, Жели, дружбу. Только дружбу и добрососедские отношения».

Я расхохоталась и согласилась! И не прогадала! Да ещё как не прогадала! Более верного друга у меня никогда не было и нет. На Джованни я могу положиться, как на саму себя.

Больше всего мне нравится в нём то, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не осуждает меня и не стремится учить уму-разуму. Например, как-то раз мне захотелось взять и напиться от души в одном из лондонских ночных клубов, куда мы завалились однажды вечерком всей группой.

Нет, Джованни не нудел над ухом, типа, хватит, остановись, Жели. Жели это, кстати, я, как вы уже наверняка догадались. Так он меня зовёт. Но в самый нужный момент Джованни просто отвёз меня домой. И на следующий день сидел около моей постели и поил водой с выжатым туда лимоном.

Ну да, в Лондоне я, конечно, немного расслабилась. Именно здесь я первый раз попробовала спиртное. Ну да, в тот самый вечерок. Хорошо, что со мной был Джованни. Потому что в какой-то момент моё состояние безудержного веселья сменилось идиотской плаксивостью. Мне хотелось горько-горько плакать и рассказывать о своей несчастной любви.

И я ревела, уткнувшись в плечо Джованни, и рассказывала о своей несчастной любви всю дорогу, пока мы ехали в такси, и потом ещё полночи дома. А Джованни терпеливо слушал и вытирал белоснежным батистовым платочком мои слёзы.

Ну да, даже такие умные и красивые, как я, не застрахованы от несчастной любви… Ах… За что?

Мою несчастную любовь, как вы, наверное, уже догадались, зовут Дамир. Дамир друг моего брата, Андрея. Ну как, друг. Скорее, хороший приятель, правильнее так.

Хотя никто иной, как Дамир, был свидетелем на Андрюшкиной свадьбе. Но это просто так вышло. Потому что именно Дамир был как бы свидетелем второго тура романа моего брата с моей любимой новой сестричкой Марианной.

Первый же тур своего романа и Андрей, и Марианна держат в строжайшем секрете. Доподлинно известно лишь то, что в результате первой, так сказать, серии их лавстори появилась на свет Алёнка, солнышко наших очей. Марианна тогда скрыла свою беременность от Андрюшки, уж не знаю, почему.